ТЕНОР: Со вступлением Америки во Вторую мировую войну политические разногласия отошли на задний план, страна сплотилась против общего врага. И в личной жизни Элеанор настали перемены. Сводки с фронтов, выступления перед солдатами и моряками, посещения госпиталей, вести от четырёх сыновей, воевавших за океаном, — вот что стало главным, что переполняло сердце тревогой и надеждой. Радость победы над Германией была омрачена для неё не только смертью мужа в апреле 1945 года. Конечно, ей больно было узнать, что Люси Мерсер, а не она, была у постели умирающего. Но более того: разбирая бумаги покойного, она нашла акварельный портрет Рузвельта, сделанный в 1943 году той самой художницей Шуматовой, которую Люси привезла в Ворм Спрингс за неделю до его смерти. Не было ли это ясным указанием на то, что Франклин и Люси всё это время регулярно встречались за её спиной? И какой душевной щедростью надо было обладать, чтобы не сжечь акварель, а послать её сопернице!
БАС: Смерть Рузвельта ничуть не ослабила влияния, которым Элеанор пользовалась в политических и журналистских кругах. Её жизнь в послевоенной Америке ещё больше заполнилась лекционными турне, выступлениями по радио, писанием статей и книг. Президент Труман уговорил её стать американским делегатом на первой сессии Организации объединённых наций, а потом возглавить Комиссию по правам человека.
ТЕНОР: Лорена нашла приют в Вал-Килле, и Элеанор относилась к ней как к старинному больному другу, нуждающемуся в постоянной заботе. Но сердце шестидесятидвухлетней женщины не остыло, не умерло для любви. Однажды она навещала жену Джозефа Лэша и познакомилась там с её лечащим врачом, Дэвидом Гуревичем. Видимо, облик, манера, голубые глаза сорокачетырёхлетнего врача чем-то задели её, потому что через несколько дней она позвонила ему и спросила, не согласится ли он включить её в число своих пациентов. Он дал согласие и в декабре 1945 года получил из госпиталя в Бефезде ящик с медицинской историей Элеанор.
БАС: На здоровье она не жаловалась, лечиться не любила, посещала врача лишь тогда, когда нужно было сделать какую-то прививку перед поездкой за границу. Только в августе 1946 года случилось что-то серьёзное. Элеанор, заснув за рулём, попала в аварию. Ей пришлось удалять разбитые зубы и заменять их искусственными, что, по общему мнению, сильно улучшило её внешность.
ТЕНОР: Сближение врача и пациентки происходило медленно, но в какой-то момент судьба вмешалась, избрав своим орудием нелётную погоду. Доктор Гуревич должен был пройти курс лечения от туберкулёза в горном курорте в Швейцарии. Но возникли трудности с покупкой билета на самолёт. Узнав об этом, Элеанор, которой предстояло лететь в Женеву на конференцию по правам человека, устроила ему место на тот же рейс. Однако из-за дождей, туманов и неполадок в моторе полёт растянулся на четыре дня, с приземлениями в Ньюфаундленде и Ирландии. Именно в эти дни вынужденного ожидания два пассажира смогли многое рассказать и много узнать друг о друге.
БАС: Как всегда у Элеанор, рассказы о детстве были важным знаком сближения с человеком. Выяснилось, что Дэвид Гуревич тоже рано остался без отца, тоже воспитывался у бабушки. К семи годам он, с братом и матерью, успел сменить три страны проживания: Россия, Германия, Швейцария. Закончив медицинское образование, жил и работал некоторое время в Палестине, в Америку переселился в 1936 году.
ТЕНОР: Элеанор была заинтригована и очарована противоречивыми чертами характера своего врача. В нём уживались проницательность и наивность, страстность и хладнокровие, критичность и снисходительность к людям и к себе, открытость и уклончивость, уверенность и застенчивость. Его жена и дочь жили в Лондоне, и он рассказывал Элеанор о сложностях брачных отношений и о своей неспособности принять какое-то решение: расходиться окончательно или попытаться наладить семейную жизнь?
БАС: Вернувшись в Америку из Швейцарии весной 1948 года, Элеанор Рузвельт отдавала много сил борьбе за признание Израиля. Она пригрозила оставить свой пост в ООН, если президент Труман изменит своему обещанию поддержать создание нового государства. Дипломатические задачи снова потребовали её присутствия в Европе в апреле, и по этому поводу у них с Дэвидом шла оживлённая переписка. Дэвид надеялся, что врачи отпустят его из санатория на несколько дней и им удастся повидаться в Цюрихе.
ТЕНОР: Элеанор писала: "Думаю о тебе каждый день, особенно когда снег глубок, воздух чист, небо синеет, и мне хочется, чтобы ты оказался в Вал-Килле, в доме для гостей, чтобы я могла прибежать туда и увидеться с тобой… Предвкушаю нашу встречу 15-го числа, не могу выразить своё нетерпение… Это будет единственное счастливое пятно во всей поездке… Просто увидеться с тобой значит для меня так много…".