ТЕНОР: Эдна сумела расположить к себе Элеанор, и жизнь под одной крышей окрасилась тёплыми чувствами всех троих друг к другу. Вскоре у Гуревичей родилась дочь Мария, и Элеанор устроила праздник в честь новорожденной. В 1962 году Эдна и Элеанор совершили совместную поездку в Израиль.
БАС: Гораздо труднее были для миссис Рузвельт отношения с детьми. Переживая за их семейные драмы, она не могла отказаться от материнской привычки направлять и упрекать. Для взрослых сыновей это было особенно тягостно, когда они видели отношение матери к Дэвиду Гуревичу — "безупречному" всегда и во всём. Он впоследствии вспоминал, что однажды Элеанор даже затронула тему самоубийства. "Я заслоняю своих детей, — сказала она. — Когда меня не станет, мир отнесётся к ним с большим вниманием."
ТЕНОР: Дэвид рассказывал впоследствии, что пациентом она была нелёгким. На предложение проделать те или иные тесты отвечала "У меня нет времени". Летом 1962 года Дэвид был в отъезде, когда она почувствовала серьёзное недомогание и слабость. Заменявший Дэвида врач обнаружил сильное падение гемоглобина и настоял на переливании крови. Оно привело к невероятному подскоку температуры, бреду, потере сознания. С этого момента начал набирать силу недуг, который врачам не удавалось диагнозировать.
БАС: Больная была окружена толпой влиятельных докторов, мнения которых часто расходились с мнением вернувшегося Дэвида. Но всем было ясно, что конец приближался неумолимо. Элеанор Рузвельт не был дарован такой быстрый и лёгкий уход из жизни, какой был дарован судьбой её мужу. Мучительные лечебные процедуры в больнице и дома тянулись четыре месяца. Но и у её смертного ложа до последнего момента находился тот, кого она любила сильнее всех остальных.
ТЕНОР: Только после её смерти 7-го ноября 1962 года результаты вскрытия позволили врачам поставить единодушный диагноз: проснувшийся застарелый туберкулёз достиг костного мозга и прервал нормальное производство кровяных телец. На её похороны в Гайд Парке приехали бывшие президенты Труман и Эйзенхауэр, действующий президент Кеннеди в сопровождении вице-президента Линдона Джонсона, генеральный секретарь ООН У-Тан и множество других видных фигур американской и мировой политики.
БАС: Один из биографов впоследствии так обрисовал в коротком скетче жизненный путь Элеанор Рузвельт: "Шаг за шагом она побеждала себя и поднималась на следующую ступень: от юношеской нерешительности — к ясному осознанию своих сил; от тенет викторианской морали — к щедрой терпимости к человеческим слабостям; от сословного снобизма — к защите расового и религиозного равноправия; от роли скромной матери семейства в тени блестящего мужа — к власти над умами и сердцами миллионов американцев". Невероятная душевная теплота и щедрость, замеченные когда-то в пятнадцатилетней Элеанор её любимой учительницей, излились на тысячи людей, встреченных ею в жизни. Президент Труман назвал её "первой леди мира".
Эрнест Хемингуэй (1899–1961)
БАС (обращаясь к собеседнику): Я знаю, что вы уже с юности были покорены и заворожены этим писателем. Не могли бы вы вкратце обрисовать свои чувства тех лет? Секрет невероятного успеха и мировой славы Хемингуэя пытались разгадать многие исследователи. Но мне до сих пор не довелось прочесть какое-нибудь убедительное объяснение. Что оказалось самым захватывающим для вас?
ТЕНОР: Мне было лет пятнадцать, когда кто-то из приятелей дал мне "Прощай, оружие". С первых же страниц я был подхвачен, унесён, вырван из своей повседневной жизни, как какая-нибудь Дороти в "Волшебнике изумрудного города". Простые понятные слова, простые короткие фразы. Облетевшие деревья, грязь на дорогах, стены домов со следами шрапнели. Верхушки гор срезаны туманом. У водителя скорой помощи узкое и очень загорелое лицо, фуражка на голове. Этот водитель уйдёт из повествования и никогда больше не появится. Но сама случайность, необязательность его появления создаёт ощущение, что автор напряжённо вглядывается в череду событий и сцен, проносящихся перед его глазами, пытаясь разглядеть за ними какую-то главную таинственную суть бытия, которая струится под поверхностью зримого мира, как кровь струится под кожей. Вот-вот разглядит, вот-вот тайна откроется.