БАС: Очень скоро стало ясно, что справляться одновременно со светскими обязанностями, с воспитанием детей и ведением дома ей будет совершенно невозможно. Кроме слуг, необходима была помощница, способная принять на себя хотя бы половину светских забот и хлопот. Так в доме Рузвельтов появилась прелестная молодая женщина, которую звали Люси Мерсер.
ТЕНОР: Вы заметили, что в воспоминаниях современников — а среди них было немало людей безжалостных — почти невозможно найти отрицательных отзывов об этой женщине? Красивая, добрая, отзывчивая, весёлая, с прекрасными манерами — вот обычные эпитеты. Её предки, и по матери, и по отцу, были среди тех, кто подписывал Декларацию независимости и принимал участие в революционной войне 1776-83 годов. В середине 19-го века по богатству и известности Мерсеры превосходили Рузвельтов. Но пьянство отца Люси и искусство матери транжирить доставшееся ей богатство привели к полному разорению семьи. И матери, и обеим дочерям пришлось искать работу. Поэтому, когда по цепочке старинных знакомств в 1913 году пришло предложение занять место секретарши у Элеанор Рузвельт, двадцатидвухлетняя Люси Мерсер с радостью согласилась.
БАС: Элеанор и Люси с первой же встречи нашли общий язык. Важным моментом оказалось то, что новая секретарша хорошо знала высший свет Вашингтона и могла уверенно поддерживать контакты своей хозяйки с ним. В её обязанности входило рассылать и получать приглашения и поздравления, устраивать встречи, планировать посещение спектаклей и выставок. Но она не уклонялась и от чисто домашних забот. Дети Рузвельтов полюбили её и часто искали помощи и совета у неё, а не у матери.
ТЕНОР: Обе женщины, Элеанор и Люси, росли в разрушенных семьях, обе принадлежали к высшему кругу, обе были высокими, голубоглазыми и имели пышную волну светлокаштановых волос. Но на этом сходство кончалось. Профиль Элеанор был испорчен выступающими зубами и отсутствием подбородка, в то время как лицо Люси напоминало греческую камею. Элеанор сутулилась, Люси держалась прямо и гордо. Её голос был мягким и мелодичным, а в голосе Элеанор часто прорывались скрипучие ноты. Люси была, по большей части, оживлена, Элеанор — серьёзна и неотзывчива на иронию. Насколько ей позволяли её средства, Люси одевалась изящно и по моде, Элеанор же мало обращала внимания на то, как она одета. Конечно, глава семейства не мог не заметить очаровательную молодую женщину, появившуюся в доме. Отправляясь утром на службу, он часто сталкивался с ней в прихожей и всегда приветствовал её возгласом: "А вот и прелестная Люси!".
БАС: В 1916 году у Рузвельтов родился последний ребёнок, сын Джон. Шесть беременностей за десять лет (один ребёнок умер) — Элеанор решила, что её долг жены и матери исполнен и пора подвести черту. Использование противозачаточных средств осуждалось церковью, а во многих штатах было просто запрещено законом. В новом большом доме Рузвельты могли иметь отдельные спальни. Их брачные отношения прекратились. Тридцатичетырёхлетний мужчина, полный сил и энергии, был снова, как в студенческие годы, брошен во власть неутолённого сладострастия. Мог ли он остаться равнодушным к чарам молодой женщины, постоянно находившейся в его доме и, судя по всему, смотревшей на него с плохо скрываемым обожанием?
ТЕНОР: От вашингтонской жары семейство Рузвельтов обычно спасалось в своём поместье на острове Кампобелло, неподалёку от берегов штата Мэн. Именно там молодой Франклин полюбил морскую стихию, именно там отец учил его управлять парусной яхтой, а потом и подарил одну в собственное пользование. Обычно он рвался уехать туда в отпуск вместе с семьёй. Но летом 1916 года жена и дети уехали без него. Франклин остался в столице, ссылаясь на горы работы в военно-морском министерстве. На восточном берегу тогда началась эпидемия полиомелита, и он умолял жену не возвращаться в столицу, пока опасность не ослабеет. Сам съездил на остров всего на десять дней. Три месяца он оставался в Вашингтоне один.