Пробка от «Советского Шампанского» никак не хотела покидать горлышко бутылки. Мочалин перевернул зелёный «огнетушитель» и пару раз увесисто стукнул кулаком по его дну. Компания отшатнулась. Оркестр ударил по струнам. Вениамин нервничал. Он перехватил строптивое шампанское в другую руку и, навалившись всем корпусом, застыл в нечеловеческом напряжении.
— Идёт, идёт, Веничка… — перекрикивая оркестр, отозвался Герман на первые успехи друга. — Крути в обратную сторо…
Внезапно раздался оглушительный хлопок и рот Поскотина перекосило от мощной струи откупоренного шампанского. В доли секунды костюм Поскотина пропитался праздничным напитком.
— Пля! Венька, мать твою! — взревел пострадавший.
Девушки как по команде бросились вытирать его салфетками. Как насмешка, с эстрады зазвучала песня «Танец маленьких утят». Пока пострадавшего приводили к первоначальному виду, музыка стихла. Смущённый виночерпий разливал остатки шампанского по бокалам.
— Мальчики, быстро — за знакомство! И — танцевать! — прокрякала Ольга, поднимая бокал. — Вениамин — с Надюшей, а Гельман — с Вероникой!
— Я не Гельман! — обиделся Поскотин.
— Неважно! У меня соседка тоже еврейка.
Герман, дважды за четверть часа поменявший национальность, решил не тратить время на доказательство своего великорусского происхождения. Но тут вмешалась прапорщик запаса.
— Я с этим липким танцевать не пойду!
— Вероника?!
— И пусть даже не надеется! Муж унюхает — беды не оберусь!
Трезвеющему Поскотину весь этот балаган начинал надоедать. Не дожидаясь, когда музыканты снова начнут отрабатывать чаевые, он промокнул губы салфеткой, встал, намереваясь покинуть негостеприимную компанию. Опасаясь оставить о себе неприятные впечатления, расстроенный кавалер отвесил напоследок короткий чопорный поклон и молодцевато щёлкнул каблуками. «Честь имею!»
— Ой, да вы галантны, Герман! — хрипловато пропела Ольга. — Что ж, не могу отказать, так и быть — идёмте танцевать!
Поскотин оторопел, но отступать было поздно. Вибрирующие звуки гитар уже выводили незнакомую ему мелодию «Феличита». Танцуя с Ольгой, Герман испытывал противоречивые чувства. Его партнёрша могла одновременно выглядеть воинственно вульгарной, утончённо возвышенной и по-детски наивной. Её кремовая, ниже колен юбка, летящая ниспадающим веером в такт изящным поворотам тела, подчёркивала необычную пластичность её фигуры. Лицо, скорее смешное, чем женственное, напоминало черновую заготовку начинающего скульптора: крупный, слегка повёрнутый в сторону нос, непривычные для славянской внешности губы с длинным резко очерченным желобком и забавно поднятыми вверх уголками, словно бросали вызов всякому, кто осмелился остановить на ней свой взгляд. Её улыбка проявляла смешные ямочки на щеках и оттеняла мягкие очертания выступающих скул.
Следующий танец был последним. Музыканты, паковавшие инструменты, включили фонограмму «Серенаты» Тото Кутуньо. Ольга и Герман медленно качались под обволакивающую мелодию только набирающих популярность итальянцев. Рядом тяжёлым айсбергом проплывал монументальный Вениамин, на груди которого уютно разместилась головка доверчивой Надежды. Поскотин был в замешательстве. В его руках пульсировало необычайно подвижное создание. Казалось, оно следует не столько его перемещениям в пространстве, сколько ещё не проявленным намерениям. Удивлённый Герман попытался усложнить движение, в надежде сбить партнёршу, но она, будто предчувствуя смену стиля, легко меняла галс и проскакивала расставленные им подводные камни.
— Ольга, вы великолепно танцуете! — не выдержал он.
— Даже не надейтесь!..
Раздосадованный партнёр недовольно буркнул и погрузился в свои мысли. «Ну, её к чертям собачьим, эту „заготовку“! Мало что ли приключений я наловил на свою душу. Хватит! Пора взяться за ум. Если буду хорошо учиться, возможно, вместо Афганистана пошлют в Иран…»
— Я вас не слышу! — хрипло отозвалась Ольга.
— А я ничего и не говорил!
— Нет, не о том! Я не слышу ваших движений!
В очередной раз, поразившись её умению проникнуть в гармонию танца, Герман почему-то окончательно расстроился. На мгновенье ему привиделось, что в Иране рядом с ним не жена, а эта крякающая женщина! «Что за чёрт!»
— Герман, не хотела вам говорить, но вы определённо психопат! Хотя и умело это скрываете.
— Спасибо… Это из-за шампанского… Вот и липну ко всякой… Да, кстати, постарайтесь ко мне не приклеиться.