— Вы не могли бы слегка подвинуться влево, — вежливо попросил Герман. — Теперь — вправо… спасибо… ещё разочек влево… и — бочком, если не затруднит… ну, пожалуйста!
Продавщица взорвалась:
— Здесь вам не подиум, а гастроном! И я — не модель, а продавец! Направо, налево… может, мне ещё задом повернуться?!
— Ой, только не этим! — живо отреагировал покупатель.
Женщина, презрительно фыркнув, открыла дверь подсобки и боком нырнула в неё. Молодые люди, изучив выставленное на витрине, посовещались и стали ждать её возвращения. Через пять минут несостоявшаяся модель взошла за прилавок.
— Ну?!
— Бутылочку коньяка, «Медвежью кровь» за два-двадцать и четыре «Мишки на Севере».
— Мальчики, а вам четыре «Мишки» на литр горячительных напитков хватит?
— Хватит, хватит, тётенька! Нас ещё один «Мишка» на стройке дожидается.
— Да только застанем ли мы его в живых? — притворно тревожась, добавил Веничка, — Уходили — совсем плох был, всё по-немецки ругался…
— Лишь бы снова трупом не прикинулся, — озабоченно произнёс Герман.
Женщина, оскорблённая обращением «тётенька», при слове «труп» посуровела, пробежалась по клавишам кассового аппарата, после чего передала покупателям бутылки и маленький кулёк из вощёной бумаги. Проводив клиентов недобрым взглядом, она вновь скрылась в служебном помещении, из которого через минуту вышла в сопровождении сержанта милиции.
Приятели уже весело болтали, когда сзади раздался свисток. К оробевшим друзьям приближался страж порядка, на ходу застёгивая китель.
— Сержант Приходько! — представился он.
— Капитан Поскотин… — машинально отрекомендовался Герман, но тут же осёкся.
— Майор! — поправил оробевшего товарища Вениамин.
— А-а-а, значит вы, — страж порядка указал пальцем на Германа, — капитан, а вы, — его перст переместился на Вениамина, — стало быть, майор? Так-так!.. А сопли вы давно утирали, товарищи офицеры?
— Да нет же, товарищ милиционер, — продолжал пояснять бесстрашный Веничка, — он недавно был капитаном, а сейчас майор!.. Не привык ещё, так сказать. А я…
— Не слушайте его, товарищ сержант, мы пошутили! — перебил его майор Поскотин, внезапно осознавая допущенный промах. — Мы, товарищ сержант, инженеры… Специалисты по искусственному…
— Специалисты по искусственному… чему? — иронично переспросил сержант.
— Искусственному осеменению! — неожиданно брякнул припёртый к стенке разведчик.
Вениамину идея переквалифицироваться в ветеринара показалась оскорбительной.
— Вы, наверное, нас не так понимаете, товарищ старший сержант, — льстиво добавив лычку представителю власти, вклинился в диалог Веник.
— Как же вас прикажете понимать?
— А так! Мы занимаемся не осеменением, а освоением… Освоением искусственного синтеза триметилсатина, слыхали о таком?
Милиционер повеселел.
— А у товарищей специалистов по сатину документы имеются?
Сотрудники спецслужб разом полезли в карманы, после чего протянули паспорта. Сержант препроводил стушевавшихся разведчиков к ближайшему фонарю, где внимательно изучил документы.
— Та-а-ак, значит, улица Радиальная, дом 11, квартира 20? И оба прописаны в одной квартире?..
— Оба! — подтвердил Мочалин.
— Странно… На прошлой неделе троих подозрительных задержали и тоже из двадцатой квартиры! У вас там что, притон?!
— Нет, товарищ старшина. Общежитие квартирного типа, — собравшись с мыслями, ответил Герман.
— А причём тут немецкий труп, что на стройке вас дожидается? — не реагируя на повышение в звании, задал прямой вопрос сержант милиции.
Поскотин от неожиданности потерял дар речи. Вениамин, напротив, вспомнив диалог в магазине, поспешил на помощь.
— Никак нет, товарищ лейтенант, ваша подружка нас неправильно поняла!
— Евдокия Петровна не подружка, а должностное лицо!
— Извините! Ваше должностное лицо всё перепутало. Это не наш труп!
— Чей же? — милиционер сдвинул брови.
— Какого-то строительно-монтажного управления, где он работает сторожем.
— Кто, труп?
— Да нет же! — удивляясь бестолковости представителя власти, продолжил объяснения сутулый. — Наш приятель матрос…
— Чей труп вы нашли…
— Ну сколько можно об одном и том же! Объясняю: мы его не искали. Он сам нас по объявлению нашёл.
— Да, всё верно, сторож хотел сдать мне квартиру, — снова подключился к беседе Герман, — Мы пришли договариваться, а он лежит!