— Короче, Вениамин, за кого пьём? — прервала распалившегося тамаду Ольга. — И, не дожидаясь ответа, резко поднялась. — Надюша, милая, за тебя! Дай тебе Бог огромного счастья и покладистого мужа!
Красавец Михаил ритмичными движениями челюсти перемалывал тощую курицу, запивая дичь красным вином. «Да-а-а, — мысленно восхитился своим соседом опечаленный Герман, — породистый мужик, нечего сказать! Такого разве что кувалдой можно успокоить!» Внезапно Ольгин муж отставил птицу, вытер губы и взглянул на него.
— Ты с которой тут будешь?
— Не понял, — ошалело выкатив глаза, ответил Поскотин.
— Которая здесь твоя?
— Наверное, эта… Ращупкина, а что?
— Не повезло! Брось её, брось, говорю, пока до греха не довела. Хочешь, познакомлю тебя с Вероникой. Та, хотя и резковата, но если в душу пустит — твоя соловьями запоёт.
— Спасибо на добром слове. Только эта Вероника на прошлой неделе за один час всю мою душу на изнанку вывернула!
Михаил рассмеялся и, похлопав Германа по плечу, доверительно сообщил:
— Нравишься ты мне. Зря Ольга на тебя напраслину возводит, будто никчёмный ты, да и работа у тебя не из престижных.
Сосед горестно вздохнул, пытаясь увильнуть от содержательного разговора.
— Так где, говоришь, работаешь? — снова навис над ним породистый Михаил.
— Там! — неопределённо махнул рукой Поскотин.
— Ясно. В «ящике», значит. Ну, стало быть, при хорошем окладе.
Герман сокрушённо развёл руками.
— Что, и у вас не платят? Куда страна катится, если и на оборонку денег не хватает?.. А должность какая?
— Мэ-Нэ-Эс.
— Да как ты только выживаешь?! Сейчас любой дворник больше получает!.. Может, диссертацию пишешь, или сразу в руководство метишь?
— Пишу помаленьку…
— Э-э-эх! До чего народ непрактичный пошёл! А, может, к нам на завод пойдёшь? В механике что-нибудь понимаешь?
Герман, которому стало до слёз жалко себя, неопределённо покрутил головой.
— Милый ты мой, — совсем расчувствовался Михаил, — что же ты с собой делаешь?! Хоть усыновляй тебя! Пойми, для таких, как ты, и Ращупкина за королеву сойдёт… Нельзя, друг, расслабляться, честное слово! Возьми себя в руки, соберись с мыслями, выбери цель и вперёд!.. — Михаил выразительно вытер губы и продолжил, — Возьмём, к примеру, меня. В институте из троек не вылазил, а сейчас — ведущий инженер крупного завода!
Поскотин с искренней завистью посмотрел на него.
— И не надо… не надо мне завидовать, — словно прочтя его мысли, продолжил сосед. — Время ты, конечно, упустил, но ничего, пойдёшь к нам в ОРС. Начнёшь с учётчика, потом дорастешь до товароведа, а там, глядишь, и женщины к тебе потянутся! Пойми, друг, нынче им всякие там учёные ни к чему. Будешь при деньгах — любая замуж пойдёт. Да, кстати, сколько ты сейчас получаешь? Рублей сто двадцать?
— Больше. Сто тридцать пять и премиальные.
— Не густо… Даже для холостяка… Коммунист?
— Кто, я? Да нет, не берут таких…
— Верно, интеллигенции дорога в партию заказана. Но, пойми, без этого сегодня карьеру не сделать! Надо непременно вступать! В таком случае придётся начать с литейного цеха. Поработаешь годика полтора, а когда в кандидаты примут, можно и в ОРС переходить. Доступно?
— Угу.
— Тогда запиши мой телефон.
— Спасибо, не надо, я его знаю!
Герман до боли прикусил язык, ощущая кислый вкус провала, но его сосед даже ухом не повёл. Растроганный собственным благородством, Михаил ни мало не отреагировал на ошибку нового друга и даже снисходительно потряс его за плечо.
— Ну, всё, я должен идти, — решительно заявил он, встав из-за стола, — сегодня по «ящику» игра «Спартака» и «ЦСКА». Пропускать никак нельзя, да и пиво в холодильнике дожидается. Если хочешь, можешь составить компанию.
— Спасибо, я бы с удовольствием, да мне ещё в библиотеку.
— Брось, пустое это дело! Расслабься, книжки — не пиво, от времени не портятся. Да что я тебя уговариваю! Поступай, как хочешь. А пока посиди ещё часок с девочками!.. Эй, Ольга, пригляди тут за моим новым другом, обласкай, как можешь. Совсем человек потерялся.
Растроганный Герман пошёл провожать благодетеля, на ходу строя планы карьерного роста на заводе. И лишь закрыв за ним дверь, он позволил себе выйти из роли.