Так вот, нагруженный детьми, я поспешил за шальной императрицей, которая оказалась возле самолёта, едва не опередив свою охрану. А там и народ подтянулся, окружая аэродром шумящим кольцом, с интересом осматривая деревянно-стальной корпус, местами подсвеченный рунами.
Двухместная кабина полностью остеклена и сейчас поднята наверх, давая вылезти Фионе и её вихрастому юному спутнику.
Эльфийка, остановившись на лестнице, повернулась и крикнула толпе:
— Скоро таких самолётов будет много! Дорога в небо открыта!
Следом, случилось то, на что никто не рассчитывал. Толпа ломанулась к самолёту, а через мгновение, под крики: «Богине — слава!», полдюжины крепких рабочих покинули её вверх.
Напрягшаяся поначалу Фиона расслабилась, а потом громко и счастливо засмеялась.
Остановившись, я удивлённо распахнул глаза. За все годы, что я знаю бывшую богиню, никогда не видел её такой счастливой.
Винт самолёта остановился, и рукотворную птицу тут же облепили со всех сторон, каждый хотел прикоснуться к будущему. Я же просто с удовольствием оглядывал ладное изделие человеческого гения, поинтересовавшись у спутника Фионы:
— Нормально долетели?
— Так не впервой, Ваше Величество. Мы десятый раз поднимаем птичку в небо, пока госпожа не решила, что готовы к дальнему перелёту, — пытаясь пригладить растрёпанную шевелюру, степенно ответил воздухоплаватель.
— Удивительно. Оно и правда летает. Это что, мы так сможем и на континент отправиться, и в любой конец острова за несколько часов добраться? — недоверчиво оглядывая самолёт, поинтересовалась у меня Элеонора.
— Именно! Дай только срок, построят и пассажирские модели, — довольно кивнул я.
— И кого нам возить? А вот грузы…. Да на континент…
— Морем всё равно будет выгоднее, можешь даже не считать.
Я хмыкнул, представив, что будет, если возить самолётами чугунные сковородки и иголки на континент, а следом, подумав лучше, завис. Так-то, если прикинуть, дизели довольно экономичные, хотя и тихоходные. Мы вполне можем возить товары и по воздуху. А если сообразить несколько аэродромов по дороге, то хоть на другой континент…
Но морем, если корабль идёт под парусом, и вовсе бесплатно доставляется, правда, оплата работы команды… А за островные товары платят полновесным серебром и может имеет смысл, пока товары имеют такую цену, использовать авиацию?
Так что, несмотря на мой ответ Элеоноре, сам я о такой возможности крепко задумался. До тех пор, пока не представил, сколько Фионе и её людям потребуется времени для проектирования и изготовления в железе нормального транспортного самолёта. Годы. За которые цены на стальной ширпотреб упадут, и всё это станет не так выгодно.
— Тогда не очень интересно, — недовольно поморщилась жена, но, окинув самолёт взглядом ещё раз, светло улыбнулась: — И, всё же, я очень рада, что мы можем строить такие удивительные вещи.
— Через несколько десятилетий ты не узнаешь мир вокруг, — хмыкнул я.
С учётом того, что я сманил на острова троих видных математиков, поставив перед ними несколько специфических задач, есть у меня подозрение, что и сам не знаю, к чему всё это приведёт в мире с магией.
Пока же мы с женой шагнули ближе к Фионе, желая поздравить с удачным перелётом.
Волосы нам взлохматил резкий поток ветра, а в двух десятках метров, в толпе, раскрылся портал, из которого выпрыгнуло трое затянутых тьмой изменённых скверной бойцов.
Блеснули сабли, и люди вокруг портала разлетелись, как кегли. Правда, в основном, по частям. А воины, оглянувшись, устремились в нашу сторону, прорубаясь сквозь толпу. На долю мгновения сердце сжал страх. Не за себя и Элеонору, а за маленьких крошек, сидящих у меня на руках.
— Возьми детей! — крикнул я жене, а следом охране: — Уведите их!
За что мне всегда нравилась бывшая принцесса, так это за то, как себя ведёт в бою. Вот и сейчас, не задавая никаких вопросов, она схватила детей и, прижав их к груди, сломя голову бросилась прочь, сопровождаемая парой гвардейцев и обычных охранников. Жаль только, что далеко не получилось, задние ряды собравшейся толпы не успели среагировать, и в панике разбегающийся в стороны народ, завяз. В том числе и императрица с детьми.
Я же не размышлял, а рванул с пояса тесак и потянулся к Лесу, распахивая путь его силе, насколько мог. Поток несокрушимой мощи наполнил тело и замедлил время.
Шаг. Занять позицию. Встречный рывок, обезглавливая первого убийцу.
Парировать удар. Ещё один. Сдвинуться в сторону, выплеск силы, и бросившийся на меня ублюдок лишился держащей меч руки. Парировать атаку его товарища, и затянутый тьмой ботинок, с хрустом рёбер и сминаемого железа, вошёл врагу в грудь. Умирающее тело отлетело назад на десяток метров, а я развернулся к однорукому недобитку, встретив его ударом тесака.
Разорвалась сталь, лопнули кости и мясо под бронёй, а я со скрипом металла вырвал клинок из груди мёртвого тела.
Оглянувшись вокруг, бросился к жене и детям, закрывая их своим телом от винтовок вышедших из портала новых убийц. Залп из огнестрельного оружия пришёлся в мою затянутую тьмой грудь, голову и ноги.
Не обращая внимания на заливающую глаза кровь, припал к земле и одним рывком оказался возле тварей, покусившихся на моих детей. Удары тесаком развалили пятерых, а потом мой клинок отправился в полёт, заставив удивлённо опустить на пронзённую грудь глаза эльфа, повернувшего револьверную винтовку нашего дизайна в сторону Элеоноры с детьми.
Но он был такой не один, прозвучало несколько выстрелов, которые я никак не успевал перехватить. Но и не понадобилось, охрана прикрыла жену своими телами, приняв уготованные им пули.
Я до скрипа сжал зубы, и ребро ладони отсекло голову ближайшему врагу. Удар кулаком отбросил мёртвое тело с проломленной грудью.
Я разрывал и ломал стоящие вокруг меня тела, и даже ещё двое появившихся воинов скверны не смогли меня остановить. Первому, поймав того в прыжке, я оторвал голову, второму ударом кулака вмял кирасу глубоко вглубь тела.
Напружинился для прыжка, и, тут же, замер, ощутив, как меня что-то сжимает со страшной силой. Оглянувшись вокруг, увидел, как кровь от каждого человека или эльфа, что я убил, сотнями ниточек связывает меня с землёй.
— Убейте его!
Именно с такими словами из портала показалась сереброволосая эльфийка, слава которой не очень вязались с её неземной красотой.
Выскочившие за ней эльфы отправили в меня несколько стрел, одна из которых смогла войти мне в грудь, несмотря на защиту.
Я взревел, сильнее погружаясь в мощь Леса, и следующие стрелы отлетели от уплотнившегося тёмного марева. А за эльфийкой к нам переходило всё больше её товарищей — ещё два десятка, и только потом портал схлопнулся. А в меня полетели стрелы и пули, пытаясь пробить пелену, окутавшую тело.
Со стороны охраны послышались выстрелы, заставившие врагов броситься на землю, кроме эльфийки, перед которой возник щит из крови, и раздался повелительный крик:
— Убейте Фиону и имперских ублюдков! Я займусь быком!
Кровь, оплетающая моё тело, бросилась мне в ноздри, рот и глаза. Заставив прикрыть веки, теряя связь с действительностью. Пелена тьмы держалась, не пуская инородные тела внутрь. Скверна из Леса и трупов на поле вливалась в ауру, усиливая меня всё сильнее.
Я напрягся, пытаясь сдвинуть руки. А в следующий момент ощутил, как меня чудовищным рывком бросило высоко в небо. Перевернувшись в воздухе, открыл глаза, увидев, как мелькающие в воздухе кровавые плети разрубают на куски двух гвардейцев и отбрасывают в сторону Аяза.
С обеих сторон гремели винтовки и револьверы, летели стрелы, а раненая охрана уводила прочь Элеонору с детьми под прикрытием подошедшего подкрепления. Один из гвардейцев сумел избежать кровавых плетей и добежал до отряда противника. На свою беду.
Полноценной защиты у него не было, а маги бросили ему в лицо даже на первый взгляд густую горючую смесь. Боец прогорел до костей буквально за несколько секунд, а враги, встряхнувшись, поднялись в атаку.