— А если они предадут нас? Как Аяз?
— Уничтожим. Также, как и его, — на обычно отрешённом от мира лице блондинки появился злой оскал. — Для них теперь есть живой пример.
Элеонора немного помолчала, обдумывая ситуацию, и тихо пробормотала:
— Я не уверена, что мы сможем удержать империю без Бьёрна. А что, если взбунтуется Свен? Золтан с его службой? Да и много новых земель получили! Они были готовы склониться перед мужем, но перед нами? Не знаю.
— У вас были планы на случай его кончины?
— Да, мы планировали разное. Но столько земли, такое искушение забрать себе кусок у союзников… — поморщилась принцесса.
— У нас в руках лучшая военная машина в мире. Используй её.
— Ты думаешь, нам нужно продолжать завоевания? — удивлённо подняла бровь брюнетка.
— Обязательно. Аристократы должны видеть, что наша система настолько эффективна, что перемалывает врагов даже под управлением женщин.
Элеонора фыркнула. Но спорить не стала, лишь, пару минут подумав, накручивая на палец тёмный локон, попросила:
— Нам нужно будет показать его самым близким. Они должны знать, что Бьёрн жив и способен вернуться к делам, пусть и ненадолго.
— Через неделю в Железногорске. Мне нужно довести до ума капсулу, — кивнула блондинка.
— Что тебе нужно от меня, чтобы осуществить ваш проект?
Фиона пожала плечами:
— Деньги и люди, как всегда.
— Людей у нас теперь полно, а вот с деньгами — не очень, — вздохнула Элеонора.
— Отнимай у побеждённых, открывай их рынки для наших товаров. Воюй, императрица!
— Придётся, — уныло согласилась брюнетка.
И война продолжилась. Рвались вперёд войска, перемалывая силы аристократов, а в море вышел «Гнев». Почти сто метров брони и пушек, три с половиной тысячи тонн веса. Он уничтожал любую конкуренцию на море, а если нужно, то и обстреливал портовые города.
То, что Бьёрн на стадии строительства называл не иначе, как «Утюг», выполняло свою роль. Броненосец нёс ужас и манифестацию доминирования над прошлым, демонстрируя страшное будущее.
Промышленность островов работала на войну. Танки, взрывчатка, орудия. Заводы не останавливались ни на секунду. В королевствах же медленно начинались беспорядки и бунты. Гномы обогатились, продавая сталь, также, как и драконы на селитре. Но этого категорически не хватало аристократам.
Прошёл почти месяц, прежде чем у погрязших в войне и работе заводов ближайших к Бьёрну людей появилась возможность собраться всем вместе в Железногорске. В том числе, Элеонора взяла и детей.
— Папа болеет? — раздался звонкий голос Натана, когда отъехала верхняя часть саркофага, демонстрируя тело по живот.
— Да сын, болеет. Но если мы постараемся, выздоровеет и вернётся к нам.
— Он пережил повторное извлечение скверны? — недоверчиво спросила Эрна, подходя ближе и сканируя тело в колбе магией.
— Только милостью госпожи Фионы, — ответил ей Бенедикт, тоже подходя ближе. — Смотри, как высох и постарел. Но, действительно, жив.
— Зачем так? Почему просто не дать парню дожить? Почему колба и сон? — скривился Свен, смотря на друга.
— Он должен быть жив на финальной стадии проекта. Муж убивал богов и демонов, впитывал их мощь и концепции. Он сможет стать кем-то большим, если вернётся магия.
Фиона высказалась негромко, да и не слышалось особенной уверенности в её тоне. А вот надежда ощущалась очень явно.
Свен недоверчиво оглядел женщину, ещё раз посмотрел на колбу и хмыкнул:
— Значит, последнее испытание удачи этого долбанного счастливчика? Я в деле, дамы.
— Разругаться и делить ресурсы не вариант, — согласился с северянином Густав.
— Если есть шанс вылечить, то его нужно использовать независимо от вероятности. Тут нечего обсуждать, — пожал плечами Золтан.
— Вылечите папу! — ворвался в их обсуждение возглас Фриды.
— Конечно, вылечим, — улыбнулась ей мать, гоня непрошеную слезу.
Свен оглядел собравшихся и твёрдо произнёс:
— Нечего слёзы лить. Пойдёмте работать, господа!
Работы у них оказалось много. Через два месяца королевства, потеряв немалые территории, истерзанные внутренними беспорядками, запросили мира. И он был им дан под репарации и, главное, полное открытие своих рынков на ближайшие годы для товаров империи.
Для Элеоноры наступили очень сложные годы. Бунты аристократов, казнокрадство, уклонение от налогов. Очень сложно перевести феодальную вольницу на единую систему налогообложения и управления. Даже Бьёрн, пока был активен, не очень понимал, какое государство они строят и как называется этот тип правления. Особенно с учётом, в общем-то, бесплатных медицины и образования.
Тем временем, проект «Возвращение» раскручивался с каждым месяцем и годом. Провели несколько испытаний, знаменующих вход мира в совсем другую эру. Ну а потом в северном море, совсем недалеко от острова, где когда-то выкинуло незадачливого охотника и лишённую сил богиню, стартовало строительство огромной платформы.
Сотни тысяч тонн стали, вбитых в грунт, накрыли участок дна куполом, над и вокруг которого на десятки километров на плавучих платформах были выложены сотни тысяч рунных конструкций.
Многократно резервированная, самая сложная рунная конструкция в истории планеты, расположенная на пересечении магических линий. Дополнительно туда ещё и свезли тысячи тонн добытого кристалла.
Фиона очень торопилась. Бьёрну оставалось всё меньше, и ресурсы большой страны на проект никто не считал. Но, несмотря на то, что многое в теории было обосновано заранее, потребовалось пять лет работы миллионов людей.
И вот настал тот день, когда всё было готово. Элеонора и Фиона стояли перед саркофагом, в котором активировался процесс пробуждения. За месяц до этого телу магией немного восстановили мышцы, приведя их в тонус, увеличили количество питательных веществ. А сейчас ввели мощные стимуляторы.
Элеонора сжала кулачки, смотря, как кожа мужа порозовела, а дыхание ускорилось. Насосы в капсуле заработали, выкачивая жидкость, потом сменился воздух внутри. Миг спустя крышка откинулась, и Бьёрн открыл глаза.
Первые секунды в его взгляде сквозило непонимание, а потом узнавание и спокойствие. Фиона шагнула ближе, снимая кислородную маску, а Элеонора поднесла стакан воды, который он жадно выпил.
— Сколько я лежал в этом гробу? — заплетающимся языком, невнятно спросил мужчина.
— Как ты себя чувствуешь, что помнишь? Повреждения мозга после извлечения скверны были велики, — вопросами ответила ему Фиона.
— Аяз. Забрал скверну. Мы были на урановых приисках. Шла война. И ты не ответила. Сколько?
— Чуть больше пяти лет, — облегчённо вздохнула блондинка, помогая Бьёрну выбраться из капсулы.
Он с ненавистью оглядел своё пристанище и, сделав пару шагов, уселся на кушетку, выпив ещё воды. Ноги и руки дрожали, тело с трудом держалось прямо.
— Новости?
— Мы закончили войну ещё пять лет назад. Победили. Нам понадобилось столько времени на проект, — без лишних эмоций, отчиталась бывшая принцесса.
— Вы закончили его?
— Да, всё готово к финальной стадии, — кивнула Фиона.
— Сколько у меня времени, пока тело окончательно не развалится?
— Несколько часов, — переглянувшись с Фионой, ответила брюнетка. — Ты под стимуляторами, в том числе и магическими.
— Я чувствую, — поморщился их муж. — Мне нужна одежда, что-то перекусить, и я хочу записать сообщение детям!
— Хорошо. Записывать придётся в процессе, нужно выдвигаться.
Штаны, рубашка, куртка, ботинки. Чай со сладким. На ходу, Бьёрн стал наговаривать послание, держа перед собой горящий рунами кубик записывающего устройства.
Элеонора выхватывала редкие слова.
— Натан, заботься о маме и сестре… Фрида, будь сильной… Хорошо учитесь. Я вернусь, сколько бы это времени не заняло!
Он много чего ещё говорил, рассказывал, объяснял, что не надо драться за власть, что семья важнее, как относиться к тем, кто ниже по статусу, и почему ему пришлось их покинуть.