Отвлёкся только когда в лампаде кончилось топливо, и я, чертыхаясь, начал заправлять её заново. Что действительно раздражало, так это то, что у меня не было часов. Я понимаю, что время около полуночи, но точно не знаю. Раздражает. И будильника нет.
Хотя… У соседей раздался петушиный крик, знаменуя первый час ночи. Я вздохнул и, отложив книгу, отправился спать. Режим ломать не дело. А дочитать я всегда успею. В текущих реалиях лучше смаковать и растягивать каждую страницу.
Утром, короткая разминка у трактирщика переросла в поход на общую строевую тренировку. Она прошла без особых проблем, пока, уже в самом конце, не заявился хмурый кузнец. Досмотрев, как распался строй, он молча подошёл и встал напротив меня. Так же, без разговоров, снял с пояса ножны с мечом и кинул их мужикам вокруг.
Вздохнув, я положил тренировочные копьё и щит на землю и, шагнув вперёд, поднял перед собой руки. Стойку я держал подчёркнуто кривоватую. И сразу сдвинулся назад, разрывая дистанцию, уходя от прямого левого, а следом правого. Изобразив неловкий тычок левой в челюсть, я заставил кузнеца отойти назад.
Через десяток секунд он взорвался градом ударов, стремясь если не вырубить, то испугать и заставить паниковать. Я постарался изобразить страх, что оказалось довольно несложно, когда по тебе лупит мужик массой в полтора тебя. Я дёргано уклонялся и, когда он удачно подставился, пробил лоу-кик ему по ноге.
Вроде вышло достаточно органично ситуации, а не как будто я мог пробить его уже давно. Странно будет, если я разделаю его на чистой технике, которой взяться неоткуда. Палево.
Удар заставил его отступить. Бил я жёстко, но всё же в бедро, стараясь просто отбить ему ногу, а не раздробить колено. Да и опасно это без жёсткой обуви, можно и себе сломать ногу.
Он уже начал тяжело дышать, но руки не опускал. Я же, сжавшись, стоял напротив, ожидая следующих ходов Густава. Атаковать не планировал, он тяжелее меня килограммов на тридцать-сорок, и если я пропущу хоть один удар, для меня всё и закончится.
Он глубоко вдохнул и опять пробил свою любимую двойку, в этот раз нарвавшись на встречный удар. Но вместо того, чтобы разорвать дистанцию, поддержал себя криком и бросился вперёд, стремясь обхватить меня и повалить на землю.
И налетел на колено. Я чувствовал, как сломался его нос, но мужик не остановился, и, крепко схватив меня, повалил на землю, желая задавить своей массой. Я не стал сопротивляться превосходящей силе. Хотел провести бросок, но не вышло, слишком тяжёл противник и хорошо тренирован.
Он довольно оскалился, оказавшись сверху. И, заливая нас обоих хлещущей из носа кровью, отвёл кулак назад, собираясь обрушить его на меня.
Я закрылся предплечьем, а через мгновение его шею оплели мои ноги. Отведя его руку, я стал давить. Вышел классический треугольник. Захват моих рук он бы может и смог разжать, пользуясь превосходством в силе. Но не ног. Он зверел, пытался разорвать захват, но через полминуты обмяк.
Отпустив кузнеца, я встал, пытаясь отдышаться. Бой прошёл как должен был. Если бы у него в руках было оружие, у меня бы не было шансов. А так всё вышло немного по-другому, и я вроде даже постарался не слишком палиться. Захват финальный? В борьбе какие только положения не принимают конечности. Всё возможно.
— Случайности — не случайны, — только и произнёс толстяк-трактирщик, осматривая лежащего на земле кузнеца.
Я на это только пожал плечами. Понимаю, что веду себя необычно, но и глотать пыль на земле не хочется. Надеюсь, это удастся спихнуть на усиление скверной. Меня немного выручает, что полноценная одержимость, как реальный возможный диагноз, тут закончилась во времена катастрофы. Скверна работает совсем по-другому.
Вот и сейчас я сел возле Густава и аккуратно выправил ему нос, а после, оглядев переговаривающихся вокруг мужиков, произнёс:
— Если в книгах правильно пишут, то он скоро придёт в себя,
— А хорошо ты его, красиво, уработал, — хмыкнул всё тот же старик-пекарь.
— Так получилось, он был неосторожен. И я готовился!
— Ну да, ну да, ажно целый тренировочный снаряд придумал, — усмехнулся в бороду Эрхард, подразумевая боксёрскую грушу.
— Если бы мы дрались с оружием, я бы точно ничего не мог сделать, — только и ответил я в свою защиту.
— Ещё бы ты смог, пацан, — усмехнулся пекарь.
Я сжал губы, не зная, что бы ответить и не наговорить лишнего в процессе.
— Ладно, пошли домой, возьмёшь еды, — выручил меня трактирщик, кивком прощаясь с мужиками.