Абстрактный гуманизм, характерный для идеологии Просвещения, определяет у Больцано отношение к философии, к ее роли в обществе. Философ справедливо указывает на нравственно-ценностную, мировоззренческую функцию философского знания, более того, стремится показать, что эта особенность философии вытекает из ее внутренней сущности.
У Больцано оценка всякого знания с точки зрения идеалов нравственности нередко переходит в утилитаризм и прагматизм. Правильно подчеркивая общественную, практическую значимость философии, Больцано указывает, что исследование не теряет своего философского характера, если оно касается эмпирических предметов, имеет практическую важность и многообразное применение (см. 20, 15). Вместе с тем он фактически подчиняет стремление к знанию и само знание абстрактному принципу пользы. В одной из своих проповедей Больцано говорит, что даже неверное представление, если оно способствует стремлению к добродетели, должно быть принято и усвоено (см. 13, 116). В целом, однако, мысли Больцано о гуманистическом характере философии, о высоком призвании философа, его долге и ответственности перед обществом не могут не привлекать своим пафосом и современной значимостью.
В определение философии, даваемое Больцано в конце рассматриваемой статьи, включено нравственное требование. Философия — это наука «об объективной связи всех тех истин, в последние основы которых мы ставим себе задачей по возможности проникнуть, чтобы посредством этого стать мудрее и лучше» (20, 30). Из нравственного основания Больцано исходит и при разделении философии на отдельные дисциплины, и при определении объема философского знания. Есть множество наук, которыми может заниматься любой, имея на то способности, но философскими дисциплинами должен заниматься каждый уже в силу того, что он есть человек и гражданин. К философии Больцано относит следующие пять дисциплин: логику, метафизику, мораль, учение о праве и учение о государстве. Эстетику, философию религии, философскую рациональную физику, философию математики и философию истории он не включает в собственно философию, а относит к философским дисциплинам. Психология, антропология рассматриваются им как разделы метафизики. В классификации Больцано нет ничего оригинального. Более интересны его соображения относительно объема философских знаний и отношения этих знаний к конкретным наукам. Логика — основная наряду с метафизикой философская дисциплина. В нее включаются и теория познания, и теория науки. Метафизика определяется как онтологическое учение о «всем действительном, поскольку оно познается через чистые понятия» (16, 20). Не включает ли в себя в таком случае метафизика все конкретные науки? Против подобной точки зрения Больцано решительно возражает. Некоторые, говорит он, всю совокупность наук называют философией. Спрашивается, зачем? Ведь известно, что ни один человек не может усвоить какую-либо науку во всем объеме, а только единственную ветвь ее (см. 20, 27). В работе «К более обоснованному изложению математики» (1810) Больцано утверждал, что метафизика занимается тем, что с помощью априорных понятий доказывает необходимость существования действительных вещей, в отличие от математики, которая доказывает, какими должны быть вещи возможные. Математика рассматривает необходимость гипотетическую, метафизика — абсолютную (см. 16, 18). Рационализм и априоризм этих определений бросаются в глаза. Интересно, каким видит Больцано отношение между математикой и метафизикой. Математика, по его мнению, говорит об условиях познания всех вещей, которые могут стать объектом нашего представления; метафизика — о необходимых условиях существования всех вещей. В более поздних произведениях как о задаче метафизики Больцано говорит об изучении действительности посредством только чистых понятий, а другим наукам, называемым им опытными, он оставляет то, что известно из опыта. Идеалистический априоризм здесь уже менее категоричен. Разделение эмпирического и рационального Больцано унаследовал от своих предшественников — Декарта, Лейбница и др. В сферу метафизики входит учение о боге, о душе, о Вселенной, о различии материальных и духовных сущностей, о субстанциях, а также о химических, механических и органических изменениях в той мере, в какой мы может «свести» все это к чистым понятиям. Конкретные науки изучают эти же изменения, но исходя из опыта. Метафизика исследует, таким образом, условия для конкретного знания.
Следует обратить внимание на то, что понятие априорного в философии Нового времени носит двойственный характер. Разрыв между эмпирическим и теоретическим знанием, из которого первое считалось случайным, единичным, вероятным, недостоверным, а второе — необходимым, всеобщим, носил метафизический характер и закреплялся в терминах «апостериори» и «априори». Философы XVII–XVIII столетий поставили и пытались разрабатывать действительную проблему познания. Они увидели активный характер человеческого познания, но не смогли дать этому надлежащего обоснования. К предмету, или объекту, познания мы подходим, имея уже определенные понятия, категории и способы исследования. Человеческий ум не является чистым листом бумаги, на котором природа пишет свои письмена, как полагал Локк. На ошибочность подобного мнения указывал Лейбниц. Необходимо также иметь в виду, что знание имеет сложную иерархическую структуру — от нижних этажей абстракции до самых высоких, от элементарных обобщений до генерализаций высшего порядка. Неразличение эмпиризмом этих уровней и видов знания априоризм использует как аргумент в свою пользу. В научном, и особенно в философском, исследовании можно выделить два момента, или две стороны. Первый — получение некоторых общих принципов, законов из наличного материала, фактов, данных науки. Второй — применение этих ставших уже известными нам принципов к исследуемой области; с помощью принципов анализируется, классифицируется и упорядочивается фактический материал. Оба момента в реальном познании взаимосвязаны. Последний условно может быть назван априорным. Условно потому, что с исторической точки зрения все элементы процесса познания формируются во времени. Как и рационалисты XVIII столетия, Больцано преувеличивает значение этого момента в процессе познания. Называя отыскиваемые принципы априорными, рационализм неизбежно приходил к представлению, что эти принципы даны до всякого опыта или в сознании, или вне его. А это, очевидно, вело к той или другой форме идеализма.