Читая работы Мандевиля, нетрудно обнаружить, что в социальной истории человечества он выделял два типа общества. Первый тип — это малочисленные по населению, небольшие земледельческие общества с натуральным хозяйством, примитивным ремеслом и неразвитой торговлей. Здесь нет ни наук, ни искусств и бедные, невежественные люди почти полностью лишены жизненных удобств. Они умеренны в своих потребностях, единодушны в поклонении богу и во всем подчиняются своим авторитарным властям и весьма влиятельному в делах государственного управления духовенству. Второй тип — это большие, густонаселенные, богатые, могущественные общества, в которых развиваются многочисленные ремесла и производства, ведется интенсивная торговля с другими странами, существуют регулярная армия и флот, приумножаются науки и искусства. Здесь живут деловые, знающие люди, чьи собственность и права гарантируются законом; они при любой форме правления не пассивные исполнители воли властей, а граждане, имеющие собственные мнения, в том числе и в вопросах веры. К первому типу Мандевиль относил, в частности, феодальные общества, а свои представления о значении пороков для общего благосостояния связывал с образованием и существованием именно богатых и могущественных государств.
Перспективы дальнейшего общественного развития Мандевиль усматривал в такого рода государствах. Его социально-экономическая программа рисовала образ буржуазного мира, по его мнению если и не лучшего из всех возможных миров, то во всяком случае лучшего из всех тогда существовавших. Программа состояла в следующем. Должны быть обеспечены неприкосновенность собственности и равные права для всех людей. «Пусть каждый поступает только по закону, а думает что хочет» (2, 176). Торговля — главное, но не единственное условие, необходимое для величия страны. Искусство сделать народ счастливым и процветающим заключается в том, чтобы предоставить каждому возможность иметь занятие. Для этого следует, во-первых, содействовать развитию такого разнообразия мануфактур и ремесел, какое может изобрести человеческий ум, а во-вторых, поощрять все отрасли сельского хозяйства и рыболовство, дабы использовать не только все население, но и все природные богатства. Развитие промышленности займет массу людей; развитое сельское хозяйство позволит их содержать, сделает продукты и, следовательно, труд дешевыми. Мыслитель, весьма трезво смотревший на современное ему буржуазное общество, все же питал иллюзию относительно возможности его организации как общества всеобщей занятости.
Среди авторов, пишущих о Мандевиле, нет единогласия в оценке его экономических воззрений. Так, Б. В. Мееровский считает, что Мандевиль пропагандировал теорию и практику позднего меркантилизма (см. 2, 18). А. Чалк доказывает, что его экономические взгляды представляют собой переход от меркантилизма к доктрине laissezfaire[10] (см. 33). А автор популярной книги по истории политической экономии «Юность науки» А. В. Аникин полагает, что Мандевиль «стоит несколько особняком в истории становления классической школы в Англии» (7, 122). Поэтому остановимся на экономических взглядах Мандевиля подробнее.
Мандевилю чужд золотой фетиш меркантилистов. Всемерное накопление в стране драгоценных металлов, денег еще не создает национального богатства. Слишком большое их накопление может опустошить страну. Пример тому Испания, вся хозяйственная жизнь которой была расстроена хлынувшим в нее океаном сокровищ из американских колоний. Эти сокровища сделали испанцев праздными, и трудолюбие покинуло их. Другие страны стали снабжать их всем, что они перестали сами производить. Таким образом золото и серебро Нового Света ежегодно распределялось среди всех торговых стран, в результате чего все вещи сделались дорогими, а большинство стран Европы стали промышленными, за исключением самой Испании. Какова бы ни была стоимость золота и серебра, считает Мандевиль, «наслаждение всех обществ всегда будет зависеть от плодов земли и труда людей; и оба они, соединившиеся друг с другом, являются более твердым, более неистощимым и более реальным сокровищем, чем золото Бразилии или серебро Потоси» (2, 186).
10
Доктрина, согласно которой лучшим регулятором экономической жизни является свободный рынок. Laissezfaire (франц.) может быть переведено как «предоставление свободы действий».