Наконец, он считал очень важным благоразумно вершить иностранные дела и иметь хорошую разведку за границей, чтобы быть осведомленным о внутреннем положении других стран. Тогда, противодействуя одним странам и помогая другим, можно поддерживать выгодное для себя соотношение сил. И тогда никакие другие государства, как и никакие пороки, не будут представлять опасности. И та суверенная власть, которая сумеет искусно управлять страной, сделает ее могучей и процветающей. Истории известны некогда великие государства и знаменитые империи, которые пришли в упадок и разрушились. И причиной тому было отнюдь не божественное наказание, ниспосланное им за их грехи, а главным образом плохая политика, упущения и ошибки их правителей. Как и многие просветители, Мандевиль придавал особое значение этому субъективному фактору — искусству политического управления.
X. Мысли об образовании
конце XVII в. Джон Локк, работая в «Комиссии по делам промышленности и колоний», ставил вопрос об организации школ для детей английских бедняков. Он подготовил проект нового закона о бедных, в котором предусматривалось создание рабочих школ. Проект предлагал учредить в каждом приходе школы, в которых содержались бы дети бедных прихожан; здесь они были бы лучше обеспечены, чем в своих нищих семьях, и с малолетства приучались бы к труду, что сделало бы их «на всю дальнейшую жизнь благоразумными и трудолюбивыми» (19, 300). Проект Локка не был принят правительством. Однако во времена королевы Анны в стране было основано множество благотворительных школ для обучения детей бедноты чтению, письму, счету, нравственному поведению и принципам англиканского вероучения. В то время в Англии государственные классические школы давали образование лишь людям среднего класса и правительство ничего не предпринимало для просвещения низшего сословия. Благотворительные школы устраивались при приходах и зависели не только от поддержки немногих состоятельных людей, но и от помощи широкого круга прихожан, собиравших на них по подписке деньги и принимавших участие в контроле за ними. Эти школы и стали объектом критики Мандевиля, составившей содержание «Опыта о благотворительности и благотворительных школах».
Как обычно, он начинает с изощренного психологического анализа, с рассмотрения мотивов, которыми руководствуются в своей заботе о бедных детях все эти лавочники и торговцы, священники и попечители, состоятельные благотворители и рядовые прихожане. И конечно же он обнаруживает, что всеми ими в этой их кипучей деятельности движет отнюдь не христианское милосердие, не понимание интересов страны, а собственный эгоизм, тщеславие и властолюбие. Однако это лишь прелюдия. Главные возражения Мандевиля против благотворительных школ связаны с идеей о необходимости «определенной доли невежества в хорошо организованном обществе». Общество не сможет долго существовать, если наряду со многими его членами, живущими в праздности и довольстве, в нем нет и огромного числа людей, им прямо противоположных, работающих в поте лица не только за себя, но и за других. Чтобы такое общество было счастливым, а народ был доволен даже своим жалким положением, необходимо, чтобы огромное большинство оставалось бедным и невежественным. Знания разнообразят, умножают человеческие желания, а чем меньше желает человек, тем легче могут быть удовлетворены его потребности. Из этих посылок Мандевиль развивает свою аргументацию против благотворительных школ. Посещение школ детьми бедняков — для общества бессмысленная потеря времени. Гораздо лучше и для общества, и для самих детей, если дети как можно раньше займутся трудовой деятельностью. Ведь те, кто значительную часть своей юности тратит на то, чтобы научиться читать, писать и считать, ожидают — и не без оснований — получить такую работу, где эти знания могут им пригодиться; большинство из них начинает смотреть с презрением на физический труд, означающий самое низкое положение в обществе и приносящий самое ничтожное вознаграждение. Так образование «делает их неспособными к физическому труду, который в каждом цивилизованном обществе является их прямым назначением и уделом, на который они не должны роптать или жаловаться» (2, 269).