На визуализированной мною, при въезде в деревню, карте квеста, ожидаемо, схематично обозначились пройденные нами к намеченной красной точке поля, луга и небольшая березовая рощица; появились там так же и крошечные дома Румановки. Сама же красная точка на обозначившейся схеме, к моему удивлению, вовсе не совпала с местоположением местного малого алтаря, а указала на стоящую примерно в трех десятках шагов от него, во дворе ближайшего дома, коробку уличного сортира.
Спешившись, с топором наперевес, я приблизился к гранитной глыбе алтаря, но буквально в шаге до цели неожиданно уперся в нечто вроде невидимого отталкивающего энергетического экрана. При попытке пробить странную преграду топором, острейшее лезвие системного предмета отрикошетило с такой силой, что меня мотнуло даже на пару метров вслед за отброшенным оружием. Но в месте миллисекундного соприкосновения топора с преградой на несколько мгновений прямо в дождливом воздухе появился отчетливый грязно-ржавый скол, от которого явственно пахнуло залежалым, прокисшим дерьмом выгребной ямы.
Со двора, где скрывался помеченный красной точкой сортир, раздался треск ломаемых досок и следом быстро приближающиеся щелчки, на которые тут же ответил агрессивным ревом мой Зараза.
А дальше все случилось так быстро, что я даже охнуть не успел, не то, что вмешаться хоть как-то, в происходящее. Из-за разлетевшегося вдребезги забора на меня выпущенной из тугого лука стрелой метнулась густо заляпанная дерьмом и гнилыми щепками тварь изнанки, до омерзения похожая на трехметрового рыжего таракана. Наперехват которой в не менее эпическом рывке с места подорвался врубивший Карателя Зараза.
К счастью для меня, четыре ноги моего пита оказались на долю мгновенья проворней шести лап тараканоподобного стража местной локации. И массивные хитиновые челюсти (которыми чудовище, наверняка, с легкостью могло рубить стальные гвозди толщиной в мой палец) с очередным знакомым щелчком схлопнулись в считанных сантиметрах от моего горла. Тормознуть тварь изнанки заставили пробившие с правого бока тараканью спину навылет рога Заразы. Намертво загарпунив таким макаром шустрого ублюдка, питомец едва не по колено тут же вбил все свои четыре копыта в землю и, использовав изрядно усиленное улучшением тело, как якорь, наглухо заблокировал рывок стража в мою сторону.
Оказавшаяся и по тараканьи живучей тварь изнанки, не взирая на сразу две тяжелые раны от массивных рогов грома-быка, продолжила отчаянно биться с нами. Перенеся вес тела на левую сторону и страхуясь от перекоса заблокированной лбом Заразы центральной правой лапой, верхней и нижней правыми лапами тварь стала отчаянно царапать бока питомца — да так эффективно, что после каждого удара, длинных, как кривые турецкие кинжалы, когтей «таракана» на боках пита (невзирая на толстую шкуру с частыми вкраплениями чешуек роговой брони) оставались длинные кровавые полосы. В мою же сторону снова метнулись щипцы челюстей, и я невольно отшатнулся под целой серией яростных щелчков.
Болезненный рев Заразы, потерявшего поддержку Карателя и уже шатающегося от боковых ударов постепенно сползающего с рогов противника, вывел меня из оцепенения. Исполнив самую сильную шестую стойку Изумрудного берса, я с места взвился в высоком прыжке и, используя весь вес своего тела, в падении пробил топором точно в левый глаз монстра. Черная, как смоль, слегка на выкате, линза глаза лопнула под лезвием системного предмета с противным чавканьем, забрызгав все вокруг (увы, и меня в том числе) фонтаном студенистой кровавой слизи.
Топор провалился глубоко в недра шипастой черепушки монстра, и, даже не пытаясь его оттуда извлечь, я просто разжал ладонь, выпуская залитую черной кровью стража рукоять. А когда через секунду снова сжал пальцы на отведенной для очередного замаха правой руке, в ладонь снова удобно легла рукоять материализовавшегося системного предмета, чистая, как первый снег.
Подорвавшись в очередном убойном прыжке шестой стойки Берса, я нанес такой же шикарный удар уже по правому оку стража, снова залив округу очередной порцией кровавой слизи из лопнувшего глаза. И лишь после вторичного поражения мозга через правую глазницу живучая тварь прекратила наконец свое отчаянное сопротивление и, обвиснув на рогах пита, затряслась в конвульсиях агонии.
Сбросив с рогов поверженного стража, Зараза зашелся в трубном реве, празднуя победу над достойным противником.
Я же, с трудом переводя дыхание после двух подряд энергозатратных стоек Изумрудного берса, скинул капюшон плаща и подставил вспотевшее лицо под прохладные струи дождя.