Мне повезло. Орк-погонщик оказался без доспехов. И широкое тяжелое лезвие с характерным чавкающим звуком глубоко вошло в тело противника.
Силач погонщик тут же отшвырнул меня прочь, как ядовитую змею. Вырвавшийся из руки топор остался торчать в разрубленной левой ключице орка. Мокрая трава смягчила силу удара, меня несколько метров протащило по грязи, брызги которой, пятная разодранные бока, смешивались с вытекающей оттуда кровью. Но на адреналине я почти не чувствовал боли. И, как только прекратилось скольжение, тут же снова вскочил на ноги, по новой призывая в правую ладонь топор.
Однако еще раз пускать оружие в ход мне уже не пришлось. Глубокая рубленая рана в основании шеи погонщика оказалась смертельной. Защитная иллюзия полностью слетела с врага, и я увидел, как принявший своей естественный вид орк, шатаясь, пытался левой когтистой пятерней соединить обратно края чудовищной раны, из которой точками выплескивались струи фиолетовой крови, правой же рукой тяжелораненый пытался дотянуться из шаткого положения до своего копья, по-прежнему торчащего из бока завалившегося и пребывающего в ауте пита.
Все это происходило в сюрреалистической тишине. Несмотря на безусловно болезненную рану, сосредоточенный на цели громила не издавал ни звука. Из его оскаленной пасти так же хлынул ручей крови и, стекая по подбородку, непрерывной струей потек вниз, но отчаянно тянущийся к толстому древку орк, стиснув зубы, молчал.
Интуиция подсказала мне, что, если б орк в тот роковой момент смог-таки дотянуться до своего оружия, случилось бы что-то крайне паршивое. Но вторично скастовать телепорт, к счастью, погонщик не смог, а трехметровое расстояние до цели оказалось неодолимым даже для его длиннющей руки. Когда же тяжелораненый попытался шагнуть к вожделенному копью, он этим неуклюжим движением нарушил свое шаткое вертикальное положение, и завалился лицом вниз в мокрую траву.
Шипя от боли в потревоженных боках, я двинулся добивать упавшего погонщика, но загоревшийся тут же перед моими глазами победный лог подвел окончательную черту под нашей схваткой, избавив меня от необходимости по новой марать топор в фиолетовой крови:
Внимание! За убийство погонщика-орка 8 уровня развития вам единовременно зачисляется 43518 единиц живы.
— Зашибись, повоевали, мля, — простонал я, развеивая топор.
Осторожно распахнув заляпанные кровью и грязью дырявые, как дуршлаг, полы плаща, а обнаружил мокрую от крови нательную сорочку.
На моих глазах багровые влажные бока рубашки стали набухать кровавыми каплями, которые, срываясь, стали капать на штаны, пачкая их тоже.
— Гадство! Я ж так к хренам кровью изойду… Зараза, братан, у тебя там на языке слюны каплюха не завалялась?
Ответом мне, увы, была лишь зловещая тишина.
— Слышь, бро, ты меня так не пугай! У тебя ведь сердце гораздо выше в боку должно быть. Хотя, оно конечно, кто вас, грома-быков, разберет…
Запахнув обратно плащ, я приковылял к питу и, приставив ладонь к его широким ноздрям, попытался ощутить дуновение ветра от дыхания.
Вроде че-то почувствовал. Но из-за дикой боли в боках, при наклоне, эксперимент быстро пришлось свернуть, и стопроцентной уверенности я не получил.
По уму, нам обоим с питом следовало как можно быстрее попасть в хранилище, где, как говорится, и стены исцеляют. Но закавыка заключалась в том, что ближайший алтарь, через который можно было туда попасть, находился в злосчастном селе-паутиннике, откуда мы стартовали примерно полчаса назад и, несмотря на неспешный заразин шаг, успели отдалиться оттуда на пару километров.
И теперь, с разодранными боками, мне даже налегке вернуться туда было уже сродни подвигу. Бросать же здесь тяжелораненого питомца на растерзание только ждущих такого подарка судьбы, затаившихся в окрестных подземных норах, тварей изнанки я, разумеется, не собирался ни при каких раскладах от слова совсем. Доволочь же с дырявыми боками грома-быка весом в шесть тонн обратно к селу, даже по мокрой траве, у меня вообще не было ни единого шанса.
Вот такая неразрешимая нарисовалась дилемма. Оставалось лишь клясть судьбу злодейку, подкинувшую нам нежданного-нагадано на ровном месте такую вот подлянку, и грязно в голос ругаться матом…
Глава 19
Глава 19
Зашибись! В довершение всех бед еще и дождь пошел. Знаете, такой мерзкий, колючий осенний предвестник слякоти, который, начавшись, может длиться несколько суток кряду, окончательно смывая радужное послевкусие лета тоннами беспрестанно льющейся с неба унылой ледяной безнадеги.