Все для отряда могло сложиться гораздо трагичней, если б отцовский бердыш не нашел брешь в броне выскочившего из-за парапета «короля» неизвестного Борису вида, который еще в полете изловчился длиннющим хвостом, с огромным шипастым шаром на конце, разметать четверку ощерившихся мечами и копьями ратников. Беднягу, принявшего на щит удар первым, монстр зашиб насмерть, остальная тройка, которую утративший таранную мощь шипастый снаряд задел по касательной, отделалась переломами и ушибами. Молниеносный же удар отца бердышом на длинной рукояти разворотил твари горло, и забулькавшие кровью чудовище, забыв об атаке, сперва неуклюже плюхнулось на зубцы парапета, откуда, не удержавшись на краю, почти сразу же сорвалось вниз.
Изрядно досталось княжеским воином и на других участках городской стены. Третья волну штурма захлебнулась в крови тварей изнанки, как два предыдущие, но на сей раз за победу пришлось заплатить и немалой людской кровью.
Борису повезло избежать ран при отражении третий волны штурма. Но запал выходцев с Изнанки, накопивших за дни перемирия огромную рать в землях окрестных лесов, на третей волне, увы, не иссяк.
Четвертая волна устремившихся на приступ стены выходцев с Изнанки снова примерно на две трети состояла из зверей стадии вожак. Однако, оставшуюся треть на сей раз составляли звери стадии король. И эта надвигающая смертоносная лавина клыкасто-когтистой роговой брони внушала трепет защитникам на стене.
На сей раз от встречного ливня из стрел практически не было толку. Укутанные толстыми роговыми панцирями и щитками туши высокоразвитых монстров оказались неуязвимы для стального дождя. Стрелы, как горох, отскакивали от голов и спин выходцев с Изнанки. Пущенные из катапульт каменные глыбы так же помяли тварей гораздо меньше, чем раньше, потому что, несмотря на явно подросшую массивность набегающих целей, высокоразвитые монстры были гораздо быстрее предшественников и, демонстрируя порой чудеса изворотливости, умудрялись в последний миг уворачиваться от уже, казалось бы, врезающихся в их головы или спины каменных снарядов.
Четвертая волна почти без потерь достигла рва, и по телам неудачливых предшественником, лишь слегонца цепляясь конечностями за острия заваленных мертвыми тварями кольев, практически без толчеи, с ходу заскочила на стену. Убойная сила арбалетных болтов вновь оказалась на высоте, дырявя роговые доспехи монстров, как гвоздь фанеру, но, из-за быстроты прохождения тварями опасного участка, во рву на этот раз удалось подстрелить не более пяти процентов от штурмующего стену потока.
Вар с кипятком еще смыл с вертикали примерно пятую часть воинства. А уцелевшие две трети четвертого вала чудищ изнанки благополучно докарабкались до парапета и, перемахнув его, устроили защитникам сущий ад.
В первых шести сшибках с перескакивающими парапет тварями Борису везло. Но вокруг него одним за другим вываливались из строя менее везучие, зацепленные тварями изнанки товарищи.
С Борисом беда случилась, когда похожий на огромный пень с корнями монстр, неуклюже перевалившись через парапет, не успел мгновенно принять вертикальное положение. На боку же одновременно отбиваться от пятерки накинувшихся на него со всех сторон ратников у выворотня не хватило сноровки, и, остервенело заработав мечами, Борис со товарищи его стали активно забивать. Однако, увлекшийся обрубанием щупальцев выворотня стадии король Борис сам не успел среагировать на появление из-за парапета очередного зверя изнанки — тихушника-вгрызня…
Злая ирония судьбы: лихой рубака почти извел зверя стадии король, но в процессе получил тяжелую рану от укуса твари стадии вожак. Увы, он слишком увлекся выворотнем, и опасное движение справа почуял слишком поздно. На адреналине схватки Борис не мгновенно словил болевой шок от ядовитого укуса, и ему хватило реакции на смертельный укол в глаз обидчику. А дальше парализованный чудовищной болью в разодранном практически напополам бедре из воина он превратился в никчемного калеку. И, если б не отец, наверняка стал бы легкой добычей ближайшей дотянувшейся до него твари…
— Сын, ты нужен нам, просыпайся! — хриплый голос отца выдернул Бориса из беспокойного забытья.
Едва парень открыл глаза, и тут же мощный рывок подхвативших за подмышки родительских рук поставил его на ноги.
Покалеченное правое бедро тут же скрутило болезненной судорогой, парень покачнулся, но устоял.