Выковыряв наполовину гвоздь, я выломал плашку из косяка. И, наскоро заточив топором один ее конец, тупо вколотил обухом в землю, как кол, впритык к воротам, заклинив таким образом тяжелую створку намертво.
— Ну вот, можешь же, когда захочешь, — осклабился огненный лик Психа, как только я закончил махать топором и развеял системный предмет. — Это же совсем другое дело. Теперь вижу, что загон заперт надежно.
— Толку-то! Пит же беснуется уже где-то там на арене. И как мне, спрашивается, вернуть его теперь обратно на место?
— Элементарно, — Псих хитро мне подмигнул и щелкнул пальцем.
В следующую секунду я оказался снова под дождем изнанки верхом на Заразе. В отличии от меня, питомец возвращение в родные пенаты воспринял с явным воодушевлением, о чем тут же и огласил унылую округу своим трубным ревом.
Глава 21
Глава 21
Повторно вернуться в хранилище нам можно было теперь лишь спустя час — данный временной интервал, разумеется, не был моей или Психа прихотью, а являлся минимальным периодом перезагрузки хитрого игрового девайса, которым по сути являлось хранилище игрока.
Кроме обязательного часового ограничения на повторное открытие хранилище, еще жестко блокировался доступ туда во время боевых действий — включающих, к слову, не только саму драку, но и предварительный выбор потенциального противника, и последующий отход на нейтральную территорию. Проще говоря, как только я начинал подкрадываться к выбранной в качестве цели твари или группы тварей изнанки, хранилище блокировалось для меня до тех пор, пока, разобравшись с намеченной целью, я не сбегал от возможных мстителей куда-нибудь на соседнюю безопасную локацию. Это ограничение, как не сложно догадаться, было введено системой в изнанке, дабы уровнять шансы местных тварей с игроками и лишить и без того доминирующих над аборигенами владельцев системных предметов дополнительной читерской убер-плюшки: в виде бегства в критической ситуации в хранилище. Собственно, из-за этого чертова ограничения я и не смог сбежать в хранилище недавно от когтей погонщика-орка… Ну да ладно, че теперь об этом, выкрутился с орком и слава богу (или, как говорят в княжестве, Единому).
Че пригорюнился-то? — вывел меня из задумчивости раздавшийся в голове голос Психа.
— Просто задумался о своем… — проворчал я, рассеянным взглядом обозревая ненавистную стену дождя, превращающую и без того унылый болотистый ландшафт кругом в совсем отвратительную мешанину из луж и грязи. Однако питомец мой шлепал своими широченными копытами по слякоти с уверенностью бывалого следопыта, мне же сидеть на его практически плоской спине было вполне удобно. А накопленный изрядный запас живы в прямом смысле слова отменно грел мне не только душу, но и тело, да так, что даже в жалких лохмотьях я чувствовал себя под ледяными струями будто после парной — вода приятно охлаждала кожу, от которой в окружающее пространство поднимались настоящие клубы белесого пара.
Зазнобу что ль свою снова вспомнил? — хмыкнул Псих.
— Не угадал, — поморщился я.
Как, то бишь ее?.. Аленка, вроде? — продолжил гнуть свою линию неуемный тип.
— Угу, Аленка — лопни ее селезенка!
Дааа, тяжко ей, бедняжке, поди, там приходится, без твоего крепкого плеча рядом.
— Псих, ты издеваешься⁈ Эта стерва подставила ж меня своим залетом! И, в итоге, из-за нее, считай, я здесь оказался!
Ну, во-первых, не стоит на девчонку наговаривать, Денис, ибо она сама стала пешкой в чужой игре, — неожиданно жестко возразил мне Псих. — И то, что хозяева поставили на нее и сделали на какое-то время проходной в ферзи, вовсе не ее заслуга. А, во-вторых, я че-то в толк не возьму: с какого перепуга ты бочку катишь на место, где волей родителя оказался?.. Да, тут не райский уголок, дождик непрерывно шпарит неприятный, и твари местные, при встрече, норовят оттяпать кусок мясца с твоей задницы. Но! Ты всего за первый месяц в изнанке смог развиться аж до пятого уровня. А за второй — скопил уже семь сотен тысяч живы, и теперь до перехода на шестой уровень осталось добрать всего три сотни. Еще пара недель охоты здесь и наверняка накопишь их тоже… Там, наверху, такую прорву живы тебе бы пришлось копить десятилетиями. А тут, считай, на все про все всего два с половиной месяца. И у тебя еще после этого язык поворачивается обижаться на ссылку в изнанку?
— Ничего я не обижаюсь! — фыркнул я в ответ. — Прирост живы стабильный — это, конечно, здорово, но у меня уже, между прочим, два месяца секса не было. И это, млять, в изнанке реальная неразрешимая проблема!
Ну ты и… — недоговорив, Псих обиженно примолк.
— Сам же меня спровоцировал, напомнив об этой предательнице, — проворчал я в свое оправдание.
Короче. Раз так уж приперло, что невмочь, валяй, закрывай последнее задание, и прям ща валим отсюда, — решительно объявил вдруг Псих.
О способе возвращения обратно из изнанки в княжество, с подсказки Психа, я узнал еще в тот же день, когда благодаря неожиданному союзу со спайками получил вдруг бессрочную отсрочку погашения наложенной главой рода виры. Для это нужно было в хранилище вызвать перед глазами строку текущего задания, и из скопленного запаса живы просто погасить оставшийся по вире долг. Тогда третье задание закрывалась следом за предыдущими двумя, и наградой за пройденный квест, практически со стопроцентной гарантией, становилось мое возвращение из изнанки обратно в княжество.
— Так договорились же, что после шестого уровня, — возразил я, ошарашенно.
Ты уж, голуба моя, определись с приоритетами-то! — фыркнул Псих. — Чего те больше по жизни надо: до шестого уровня дорасти, или поскорее потрахаться?
— Псих, ну че ты к словам цепляешься. Разумеется, развитие важнее.
Так какого ж рожна ты мне разум выносишь своей озабоченностью⁈
— Вырвалось случайно. Извини.
Ладно, проехали, — сбавил накал Псих. — И по поводу предательницы, кстати, это ты, Денис, опять же в корне неправ.
— Да, как неправ-то, когда факты на лицо…
Обожди, ща поясню, и сам все поймешь… Для начала ответь мне, дружище, на архиважный и по сути краеугольный для всей этой истории вопрос. Как считаешь: зачем на самом деле отец отправил тебя на изнанку?
— А че еще, кроме живы, я могу ему отсюда принести? — озадаченно пожал я плечами.
Свой системный предмет, например, — хмыкнул Псих.
— Как это?.. Я же… Но тогда… Мляяяяять…
Очень точно подмечено… Разумеется, отправляя двухуровневого неумеху в кишащее смертоносными тварями место, глава рода Савельевых делал основную ставку вовсе не на получение от тебя виры в двадцать тысяч живы, а на твою геройскую погибель в неравной схватке с чудовищами изнанки. Достаточно весомая вира одновременно ограничивала приток живы в твой резерв и вынуждала двигаться вперед на поиск новых тварей — единственных источников живы на изнанке. То есть, ограничивая вирой твое развитие, тебя той же вирой, словно плетью, непрерывно гнали вперед. Будь ты тогда силен, как сейчас, с погашением двадцатитысячной виры ты, разумеется, справился бы играючи. Но на втором уровне развития… Если бы не фантастическая удача с нашим выбором Эха изнанки, боюсь ты не смог бы выжить даже на локациях с примитивными паразитами.
— Ну это уж ты, бро, хватил, — фыркнул я. — Первый день от спаек я вполне достойно отбился. А уж после того, как в хранилище еще и вторую стойку Изумрудного берса освоил…
Тебя в первый день паразиты одолеть не смогли из-за высоких сапог, — перебил меня Псих, — толстую кожу которых они не могли пробить жалом. Не припомнишь: когда у тебя первая дырка-то в сапогах появилась? К вечеру второго дня, вроде. Надо объяснять, что бы с тобой случилось, если б к тому времени у тебя не образовался союз со спайками?
— Гребаные паразиты.
Теперь ты тоже согласен, что отец послал тебя сюда на убой. И сделан он это с вполне очевидной целью: заполучить после твоей гибели бесценный системный предмет. Который по игровым законам обязан был достаться твоему пока что не родившемуся наследнику. Алена, как мать будущего наследника, получила б топор во временное пользование. И, подозреваю, ее бы вынудили в скором времени отречься от топора в пользу твоего отца — изначально затеявшего всю эту сложную многоходовку. Ну а уж с ритуалом передачи системного предмета у такого тертого калача, как глава рода Савельевых, думаю проблем бы не возникло.