– Идем дальше. Мы проникли в сейф, берем деньги и уходим тем же путем, что и вошли.
– Слишком все просто, – сказал Миха Кемпл. – Слишком просто.
– Это на словах все просто, – поспешил успокоить его Пинчек, побоявшись, что этот малец может струхнуть и отступить. – В реальности предстоит иметь дело с охранниками, которых придется убеждать нас пропустить.
Когда Пинчек сказал «убеждать», Миха понял, что охрану, чуть что не так, будут просто без всяких разговоров валить на месте.
– Ладно, проехали. Каков план ухода? Ведь никому из нас нельзя оставаться на планете, мы будем проходить с открытыми лицами, а значит, нас срисуют по всем параметрам.
– Сегодня утром на окраине города сел челнок. На орбите ждет уиндер, который домчит нас до ближайшей звездой системы, а там уж у каждого своя дорога. Каждый будет действовать самостоятельно, но моя рекомендация: залечь всем на дно и года два не дергаться. Ну что, все разобрали?
– Да, пожалуй, – сказал Кудряшка.
– Тогда…
– Нет, – возразил Миха. – Я, конечно, понимаю, что делить шкуру еще не убитого зверя неправильно, но следовало бы сразу расставить все точки над «i».
– Что ты имеешь в виду?
– Деньги, только лишь деньги. А именно то, как мы их поделим, кому сколько достанется и все такое прочее.
Пинчек досадно поморщился.
– Сколько ты хочешь?
– Ну я так понимаю, что ваша группа забирает половину, у вас специалисты и техническая поддержка, это справедливо. Значит, нам остается другая половина. Я хочу двадцать процентов от этой суммы, или не менее тридцати миллионов.
– Куда тебе столько? Ты представляешь себе этот объем?
– Две большие сумки.
– Ладно, я не против, остальное обговаривай с Кудряшкой.
– Я не против, – сказал Кудряшка Сью. – В конце концов, у тебя коды и все такое, а значит, ты сильно рискуешь, ведь после исчезновения все свалят на тебя, и особо ретиво искать станут также тебя.
– Кстати, о кодах, где они? – спросил Пинчек. Кемпл достал из своего бумажника дискетку и передал ее Пинчеку.
– Только сразу предупреждаю, здесь нет первичных кодов от сейфа.
– Где же они?
– В надежном месте, – ответил Миха, наблюдая, как оживились программисты, проверяя дискету в ноутбуке. – Их я передам вам в момент операции.
– К чему такие сложности?
– Так, на всякий случай, мало ли, какие бывают превратности судьбы. Например, я выйду, а мне на башку метеорит упадет или еще чего тяжелое.
– Ну вы загнули, мистер Кемпл, – протянул Пинчек. – Мы еще так низко не пали, и если будем убивать каждого, кто дал нам информацию, то с нами работать никто не будет, такое в нашей среде не сохранишь в секрете слишком долго. Хотя вас не обвинишь в неосмотрительности, мне это нравится.
Миха немного смутился, но поскольку переигрывать было уже нельзя, то он только сказал: – И все же…
8
– Может, не стоит лезть в это пекло, откажись, пока не поздно, – уже в который раз пыталась отговорить Ингрид Миху Кемпла.
– Но что мы будем делать на наши-то зарплаты? Ютиться в маленькой квартирке; и прочие радости безденежной жизни…
Миха повернулся к своей подруге. Заниматься любовью в ночь перед делом было, конечно же, неправильно: это отнимает очень много энергии, но кто, собственно говоря, соблюдает правила?
– Что-нибудь придумаем, ведь всегда есть выход!
– Только не в нашем положении. Вот увидишь, все будет хорошо, я обещаю.
Кемпл повернулся на бок и вскоре уснул. Предстоящий день обещал быть трудным, и еще неизвестно, какой стороной повернется к нему жизнь, так что не мешало набраться сил.
Операцию назначили на девять утра, и Миха проснулся за два часа до срока, выключив будильник за минуту до побудного треска.
Одевшись и перекусив на скорую руку, Кемпл выскочил на улицу. Там его встретил нищий с протянутой рукой.
– Подайте бедному калеке…
– Кто бы мне подал, – отмахнулся Миха. – И потом, ты еще здоровее и богаче меня будешь. Вон какую рожу отъел…
В условленном месте уже собрались все участники. Десять человек в группе плавно переросло в пятнадцать; кроме Михи, прибыли пять человек из группы Кудряшки с ним во главе и девять человек из отряда Пинчека.
– Всем переодеться в рабочие комбинезоны, – приказал Пинчек, сам одетый в оранжевую робу. Выглядел он в ней ни дать ни взять – простой чернорабочий.