Где-то вдалеке прозвучало еще два взрыва, и солдаты непроизвольно отвлеклись от поставленной задачи, повернув в головы в сторону разрывов, словно они что-то там могли увидеть. Этой оплошностью воспользовался невидимый противник: он появился немного не оттуда, откуда его ожидали, и врагов оказалось двое. Выскочив, как чертики из табакерки, левее и правее предполагаемого места, они открыли перекрестный огонь.
Тот, что был слева, лупил по солдатам из крупнокалиберного пулемета, не давая поднять головы. Второй, что справа, накрывал позиции из ручного гранатомета «колобок», гранаты били в деревья над солдатами и позади них, накрывая «осколками». Когда обстрел ненадолго затихал, солдаты пытались снять пулеметчика, но тот выбрал идеальную позицию: между двух стволов – и все пули, предназначенные ему, красили древесину.
– Черт, у нас потери!
Миха и сам видел, как вниз по склону уходят пять человек. Они снимали рожки со своих автоматов и отдавали живым, как и заряды к подствольникам.
– Что делать будем, Барбос? – спросил Медведь. Ему выдали автомат.
– А я откуда знаю? У них боеприпаса немерено, а мы уже свой наполовину израсходовали. Что скажешь, Кот?
– Думаю, надо снять гранатометчика. Как только он прекратит обстрел, забросаем его своими гранатами.
– А почему не пулеметчика?
– Он хорошо замаскирован, к тому же не настолько опасен, как «колобок». «Граник» бьет рикошетом от стволов и он главное действующее лицо, пулемет лишь его прикрывает, – объяснил Миха шепотом.
– Хорошо.
Стало немного светлее, день вступал в свои права, и Барбос мог уже знаками показать, куда и из чего нужно стрелять. Солдаты согласно закивали головами, поняв намерение командира. Все приготовили гранаты.
Отстучали очередные шесть выстрелов гранатомета, усилил огонь пулеметчик, но не мог нанести ощутимого вреда спрятавшимся за деревьями солдатам.
– Огонь! – крикнул Барбос и нажал на курок гранатомета.
Его действия повторили еще тринадцать человек, и в сторону гранатометчика полетело четырнадцать гранат. Половина не долетела до цели, разбившись о препятствия. Вторая половина легла почти в цель, но вставший гранатометчик показал, что его не задели, и открыл огонь сам. Еще два человека выбыли из игры.
– Еще по одной!
Снова полетели гранаты, только на этот раз Миха прицеливался более тщательно, даже встал на колено, несмотря на риск: пулеметчик мог немного сменить позицию и с легкостью его достать.
Кемпл нажал на курок, «корс» дернулся в руке, и граната пошла по параболической траектории. Вдогонку отправились оставшиеся три гранаты. Послышались мокрые шлепки.
– О'кей, ребята, вы меня сделали, – сказал поднявшийся во весь рост гранатометчик. Его спина была вся перепачкана краской.
После этих слов с утроенной силой стал стрелять пулеметчик. Пули летели широким веером, но неточно. Одновременно парень отступал, понимая, что без поддержки тяжелой артиллерии долго не протянет. Солдаты попытались его снять, но неудачно, один даже получил в забрало две пули, когда открыто выглянул из-за ствола, уменьшив численность взвода.
– Вперед! – уже в который раз приказал Барбос.
21
Пока отделение ползло вперед, послышалась очередная канонада, чей-то взвод попал в засаду наподобие той, которую обнаружил взвод Барбоса. Отчаянные крики уцелевших солдат перемежались с матом солдат погибших.
Контратаки защитников выкашивали ряды атакующих. Уже больше половины седьмой роты стояло около сержанта Камеруна. Уцелевшие же преодолели менее двухсот метров, и если правильно встать, то среди стволов деревьев, там, на вершине, уже можно было увидеть тот самый флаг, за которым их сюда отправили.
Солдаты увидели двух убегающих наверх защитников и открыли по ним стрельбу.
– Прекратите огонь! – кричал Барбос. – Черт бы вас побрал, экономьте боеприпасы.
Два человека благополучно добежали до укрытия и, легко перемахнув через дощатый бортик, спрятались за ним.
Миха полез на дерево.
– Ты куда?
– Хочу узнать, сколько их всего осталось.
– Тоже правильно, и вообще нам нужно координировать действия с остальными, а то прем, как тупые бараны на ворота. Долбимся башкой, а результата как не было, так и нет.