– Изот!
Он повернул голову, словно призывал меня быть ви-доком, и вяло махнул рукой на уползающий в болото «Журавль».
– Я помогу тебе! Я… – Ноги сами понесли меня к ливу.
– Стой! – кто-то из воинов перехватил меня поперек туловища. – Куда, дура?! Там смерть!
– Пусти! – Я ударила сердобольного дружинника яогой по колену и вырвалась. Что он хотел объяснить знающей все подлости Болотной Хозяйки и с малолетства изучившей ее вздорный нрав?!
Я пробежала еще немного и остановилась. Теперь меня уже не отваживались догнать и задержать. Под ногами зыбко колыхалась слабая моховая прослойка, и с этого места следовало идти осторожно, тщательно выбирая безопасные места. Когда-то давно мать учила меня проходить самые жуткие топи. «Закрой глаза, положись на чутье и призови на помощь топляков – маленьких болотных духов, – говорила она. – Они приведут к тебе Блудячие Огни – неприкаянные души наших сгинувших в царстве Болотной Хозяйки родичей, а те уже укажут тебе верный путь».
Следуя ее наставлениям, я закрыла глаза и зашевелила губами, взывая к тем, что когда-то погибли в этих. болотах. Сначала ничего не происходило, а потом в черной пустоте, прямо передо мной, слабо замигали" голубые огоньки. Были это Блудячие Огни или нет, гадать было некогда. Медленно и осторожно, стискивая вырубленную Бьерном сосенку, я сделала первый шаг. Огоньки полыхнули голубым и пропали, а затем загорелись вновь, но уже чуть левее. Шагнула туда… Все замельтешило и заискрилось. Не в силах выносить неизвестности, я открыла глаза и остолбенела. Я шагнула всего дважды, но Изот и его люди оказались совсем рядом!
– Дара, помоги… – донесся жалобный голос молодого дружинника, но я смотрела только на Изота. В беде лива была и моя вина – нужно было предупредить его о болоте! Но о своих сомнениях я сказала только Олаву. Откуда я могла знать, что лив, сам почти болотник, не распознает коварства этих топей?!
– Изот! – окликнула я. Он повернул голову. Голубые глаза-льдинки коснулись моей души, но лив уже никого не видел. Он готовился умереть вместе со своим кораблем и отгородился от всех живых непроницаемой, призрачной стеной.
Я потыкала деревцем в мох. Здесь можно было пройти. Главное: не вслушиваться в жалобные стоны уходящей в болото лодьи и ничего не бояться… Я легла на живот, подползла к булькающей жиже и протянула обреченным .уже изрядно потрепанную сосенку:
– Держись, Изот!
Лив услышал. Он удивленно вскинул брови, а потом в признательно улыбнулся и мотнул головой на своих ватажников:
– Нет. Пусть они…
Молоденький парнишка оказался самым нетерпеливым. Он чуть не вырвал сосенку из моих рук и захлопал испуганными глазами:
– Что делать?!
Я поморщилась. Очутившись на суше, этот трусливый мальчишка мог кинутся бежать и тогда прощай все мои труды!
– Ничего, – хмыкнула я. – Только крепко держись и не дергайся!
Он кивнул. Красные глаза парня стали круглыми и доверчивыми, словно у ребенка. «Хорошо хоть не зажмурился», – подумала я, присела и, толкнувшись ногами, опрокинулась на спину. Ель сдернула паренька в топь. Только бы не предали руки!
Я изогнулась, вдавила пятки в землю и поползла прочь от опасного места. Испуганный парень не шевелился. Он оказался легким, и мне удалось протянуть его несколько вершков, прежде чем Хозяйка почуяла обман и вцепилась в безвольно повисшие ноги воина.
– Подтягивайся! Сам подтягивайся! – закричала я. Парень заметался, а потом сообразил и принялся быстро перебирать по стволу руками. Я перехватила его запястье и плавно потянула к себе. Трясина фыркнула и отпустила…
– Все, – выволакивая паренька на мох, сказала я. – Успокойся…
Его подбородок затрясся, а круглые глаза лихорадочно забегали по кочкам. Он искал путь к реке.
– Не вздумай! – предупредила я, но поздно. Парень тонко вскрикнул и бросился к застывшим на берегу воинам. Хозяйка заворчала. Я ужом скользнула ему под ноги и рявкнула:
– Стой, дурак! Утонешь! Он споткнулся, шлепнулся лицом в грязь и зарыдал. Вот тебе и помощник! На хрена такого спасала?!
– А ну заткнись, сопляк! – не выдержала я. – Помогай!
Колючие ветви сосенки-спасительницы шлепнули его по лицу. Все еще всхлипывая, дружинник поднял голову и обхватил пальцами тонкий ствол.
– Тяни!
Вдвоем мы быстро вытянули Болеслава. Этого не пришлось успокаивать. Едва выбравшись из трясины, он уселся поудобнее, ухватился за деревце и протянул его оставшемуся на островке ливу:
– Изот!
Лив взглянул на свою лодью, потом на ель и отрицательно помотал толовой. Нашел время упрямиться! Я в сердцах сплюнула:
– Вылезай! Болотная не возьмет деревяшку – у нее их полно! Вылезешь ты – вытянем и «Журавль»!
– Как? – недоверчиво хмыкнул он.
– Как богам будет угодно! Или вылазь, или все тут утопнем!
Я не собиралась тонуть ради лива или его невезучих ватажников, но только угроза могла сдернуть его с топкой кочки. В конце концов, не моя вина, что он угодил прямо в середку болотного озера?! Сам-то куда глядел?!
Мои руки протянули ему жердину, и Изот решился. Кряхтя, Болеслав и молодой, спасенный первым парнишка вытянули его на наш островок. Я с облегчением вздохнула. Все кончилось…
Обратный путь к берегу оказался легким. Мои с малолетства привычные к топям ноги сами запомнили безопасный проход. Земля под ними становилась все тверже, и вскоре ловище Болотной Хозяйки осталось позади. Вздыхая и покряхтывая, шаг в шаг за мной, на сушу выползли спасенные дружинники. К ним сразу подскочили, что-то стали расспрашивать, а я тихонько отошла в сторону и уселась на влажную землю. Выпирающий из трясины корпус «Журавля» одиноко темнел на нежной болотной зелени. Если бы его вытащить! Ведь он уже не пойдет глубже – помешают широкие борта…
–Дара
Я подняла голову. Нет, это был не Олав, а Бьерн. Испытующе глядя мне в глаза, кормщик спросил:
– Изот говорит, что ты знаешь, как спасти «Журавль». Это правда?
– Нет, не знаю. – Я чуть не заплакала. Было ужасно обидно, что после всего случившегося Бьерн подошел ко мне не утешить, не успокоить, и даже не поблагодарить, а только узнать о судьбе проклятой узконосой деревяшки! А Олав и за тем не подошел… Я поискала его глазами. Он стоял возле Изота и, похлопывая лива по плечу, что-то говорил. Даже не глядел на меня!
Я повернулась к Бьерну:
– А если я просто не хочу вытаскивать его, тогда что?! Не хочу и все тут!
Бьерн устало вытер грязное лицо и опустился на землю. Надеялся уговорить? Не выйдет! Коли я никому не нужна, так и мне никто не нужен!
Я стиснула зубы и приготовилась к отпору, но Бьерн молчал. Глаза сами скосились на кормщика. Раньше я не замечала легких, едва заметных морщинок вокруг его глаз, короткого шрама под ухом и витых сухожилий шеи. Бьерн не был красавцем, но от него за версту веяло надежной мужской силой. Я заставила себя отвести взгляд.
– Пойми, – кормщик почувствовал мое смущение, отвернулся и сцепил руки на коленях, – для Али это не просто драккар – это его жизнь. В Варяжском море много охотников за чужим добром. Все решает число кораблей и воинов. Ты ведь никогда раньше не видела, как бьются свободные викинги, а я видел и знаю – без «Журавля» нам долго не продержаться.