Теперь молчал Каору. Только почему-то стиснул руки в кулаки.
- Не так... - тихо произнес он. - Все должно быть не так... Ты не должен был говорить этих слов.
И вперил в меня пронзительно-алый взгляд:
- Зачем ты говоришь мне все это?
Я ответил ему тем же. Но если Ангел видел меня насквозь, то я словно натыкался на непреодолимую преграду. Тяжелые, непроницаемые рубиновые плиты. Абсолютная защита.
А потом я почувствовал ее. Боль. Не свою. Отголосок боли, идущий от врага.
- В этом мире все, так или иначе, хотят меня убить. Но, в отличие от людей, ты - честен. Да, ты можешь меня обмануть. Но так, как обманывают врага - желая обеспечить себе победу. Ты не притворяешься союзником, как они. Не скрываешь своего желания убить меня, как они. Не будешь использовать, как они... С тобой действительно проще, Табрис.
Да. С Табрисом все было просто и понятно. Сначала мы союзники и убиваем еще одного Ангела. Потом мы враги и убиваем друг друга.
"А как быть с людьми?"
Тишина. Лицо Ангела постепенно разлаживалось, принимая привычное спокойно-насмешливое выражение.
- И все же, ты вновь кое о чем забыл...
***
Аска Ленгли. Квартира Аянами Рей.
Ванная комната. Зеркало с отражающимся в нем красивым девичьим лицом. Лицом куклы с пустыми синими глазами.
Из больницы меня выписали быстро - ничего серьезного у меня не нашли, а "легкая депрессия" по мнению врачей быстрее пройдет в домашней обстановке. Домашняя обстановка... Теперь я жила у Рей. Не хотела больше даже видеть ту дрянь...
Утро началось, как всегда. Я пыталась его так начать. Первой проснуться, первой попасть в ванную - во всем первая, во всем лучшая.
"Идеальная кукла для своей мертвой матери".
И все - не мое. Гениальный ребенок, окончивший университет в 14 лет - это желание моей матери. Статус лучшего пилота, к которому я так стремилась - это тоже ее желание. И даже моя внешность, это лицо, глядящее из меня из зеркала - тоже желание этой полумертвой суки, запертой в Еве-02...
"Что у меня есть своего?.. Ненавижу..."
Рука с ножницами плавно подошла к волосам. Тихий щелчок - и обрезанная у самой шеи рыжая прядь падает на пол. Волосы, которыми так гордилась эта кукла. За которыми так старательно ухаживала... Полумеры. Я все равно буду видеть ее в зеркале.
"Что же с тобой сделать?"
Распороть это чистое красивое лицо. Выколоть один из этих прекрасных синих глаз. Это должно быть очень больно. Но кому какое дело до боли куклы?
"А может сразу?.."
Острие ножниц уткнулось в шею. Как хорошо чувствуется ровная пульсация под кожей. Так близко от острия.
"Я не буду твоей игрушкой, мама", - легкая улыбка на идеальном лице.
Чуть посильнее надавить острием на кожу. Скоро все закончится. Навсегда.
"Но что же так сильно сжимает горло? Почему так хочется плакать?"
Все сильнее вдавливаю острие ножниц в шею. Все острее становится боль. Все сильнее сжимает спазмами горло.
"Я не хочу умирать!" - пронзительный детский крик.
Дернулась рука. Ножницы коротко резанули по шее и с тихим бряцанием упали на кафельный пол.
Волна холода по телу. Выступившая на спине испарина. Ладонь, мгновенная зажавшая рану на шее и вторая рука, судорожно вцепившаяся в раковину.
"Это тоже ее... Ее желание! Я не хочу умирать!!!"
Из-под прижавшейся к шее ладони, чувствующей влагу крови, разгорается колючий огонек боли.
"Не хочу умирать..."
Глаза судорожно заметались по комнате. Аптечка. Где аптечка?! Вот она.
Ноги, как ватные. Я не хочу умирать. Кружится голова. Я не хочу умирать. Дойти. Как мне плохо. Ладонь, все сильнее прижимающаяся к шее. Я ведь не умру вот так? Распахнуть ящичек на стене. Это ведь так глупо. Бинты, пластырь... Зубами и дрожащей непослушной рукой - разорвать упаковку. Холодно. И самое сложное - отнять руку от шеи. Как перевязывают перебитые артерии на ней?
"Удушением", - ощущение сжавшихся на шее рук. Своих собственных рук.
Просто убери руку на секунду. Холодный пот на спине и лице. Просто дай хлынуть крови. Или умри так.
"Я справлюсь... Я не умру".
Движения слились в одно - убрать руку и тут же, почти ударом, закрыть рану на шее другой - с пластырем. После чего тупо уставиться на окровавленную ладонь.
"На ней... Совсем немного крови..."
С трудом веря увиденному, я, чуть пошатываясь, подошла к зеркалу. Пластырь кровью пропитываться не спешил.
"Царапина... Всего лишь царапина..."
Я чувствовала подступающую истерику. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Из-за какой-то неопасной царапины!..
"Да что же со мной творится-то, а?!" - лицо исказилось кривой судорожной улыбкой.