"Убить! Разорвать!"
Безумная смесь радости и гнева заполняет разум.
Поврежденную еще в начале боя левую руку пронзает боль. На лице пилота появляется кровожадный оскал. Я еще могу действовать! Багровая пелена застилает сознание.
Удар.
Вражеское АТ-поле трещит и сминается. Еще немного - и оно будет пробито. Но враг не дал мне времени. Своим АТ-полем он отбрасывает меня назад. Под вновь вспыхнувший луч. Изгибаюсь. Луч бьет вскользь по шлему и срезает одну из наплечных пластин. Резкая боль тысячью острых игл пронзает голову. Без своего АТ-поля я стал очень уязвим для атак этого и без того сильного Ангела. Внезапно заработали все близлежащие орудийные установки. Но их огневая мощь оказывается недостаточной, чтобы пробить даже ослабленное мной АТ-поле. Пространство между мной и Ангелом заволокло дымом от разрывов многочисленных снарядов. В плотном дыму виден только ярко полыхающий огненный луч, сжигающий одну орудийную установку за другой. У меня есть буквально пара секунд.
Внезапно загораются красным огни ближайшей ко мне катапульты. Мне предлагают вернуться. Сдаться! Я не сдаюсь. Никогда. Но этот бой мне не выиграть. Значит надо отступить.
И, пересиливая себя, я прыгаю не на Ангела, а на катапульту.
"Я вернусь тварь. Вернусь и уничтожу тебя".
Разрываю синхронизацию. Пилот, лишенный поддержки Евы, наконец, может потерять сознание от боли. Ева отключилась. Поле битвы осталось за Ангелом.
***
Кацураги Мисато. Командный центр "NERV".
Я бежала в ангар Евы-01. Ту только что доставили с поверхности. По сообщению заработавших после отключения Евы приборов пилот был без сознания.
"И ведь так каждый раз, когда Синдзи садится в Еву. Каждый раз Ева выходит из-под контроля. И каждый раз пилота вытаскивают из нее в бессознательном состоянии".
Такие мысли проносились у меня в голове, когда уже в ангаре бригада врачей вытаскивала пилота из контактной капсулы.
- В сознание пилота не приводить! - быстро распорядилась я, вспомнив прошлый инцидент. - И если это возможно, введите ему успокоительного!
Пилота погрузили на каталку. Тот выглядел очень бледно.
- Что с ним? - я с тревогой вглядывалась в его лицо.
- С ним все в порядке, - ответил один из врачей. - Просто потеря сознания. Через несколько часов придет в себя.
Я, постепенно успокаиваясь, кивнула головой. Синдзи повезли в сторону медицинского корпуса.
Я перевела взгляд на Еву. Та выглядела просто ужасно - корпус был покрыт постепенно исчезающими темно-багровыми полосами раскаленного металла, правый бок представлял из себя кусок обожженной плоти, от правой руки остался лишь короткий обугленный обрубок, с головы под углом вниз был срезан кусок брони. Отсутствовала и левая плечевая пластина. Да и сама левая рука тоже не была целой - ниже локтя она была изрядно сожжена и помята. Похоже, что Ева ухитрилась сломать ее об АТ-поле Ангела.
"Вот так ты защищаешь своего пилота?" - припомнила я слова Синдзи.
Ева не ответила на мой безмолвный вопрос. Она безмолвно замерла, словно ожидая, когда в нее вновь посадят пилота и отправят в бой. Я передернула плечами. Нужно было понять, как действовать теперь. Ангел еще был жив. И это необходимо было исправить.
***
Икари Синдзи. Больничная палата "NERV".
Я медленно приходил в себя. Мне было больно. Сон отступал, тревожное забвение рассеивалось, выталкивая меня в пучины реальности. И на смену сну приходила боль. Боль измученного тела. Я пытаюсь избежать ее. Вернуться в глубины сна, где ее нет. Но сон уходит и все, что я успеваю - это запомнить последний его фрагмент. Чьи-то устало смотрящие на меня глаза и всего одна фраза:
"Запомни, Синдзи - халявы нет".
И сон уходит, сменяясь реальностью. Сменяясь болью. Ныла каждая связка тела. Раскалывалась голова. Огнем горел обожженный бок. И абсолютно непереносимо болело то, что осталось от правой руки. Сквозь мои стиснутые зубы раздается сдавленный стон.
Рефлекторно обхватываю остаток правой руки более или менее уцелевшей левой. И с удивлением отмечаю, что нащупал свой правый локоть. Провожу левой рукой ниже. Странно, но моя правая рука на месте. Я точно помнил, как мне ее оторвало...
"Стоп. Руку оторвало Еве. Но почему тогда мне так больно?! Даже когда предыдущий Ангел пробил живот моего Евангелиона мне было не так плохо! Что происходит?!"
Открываю глаза. Свет бьет по ним не хуже лучевой пушки этого гребанного октаэдра. Я щурюсь. На глазах выступают слезы.