- Сэр, - обратился Хольт к Микалю, - я бы хотел увидеть тело Иохана Карлсена.
Просьба привлекла внимание Ногары, он кивнул. Роботы-лакеи раздвинули тяжелые занавеси, открывая альков в конце зала. Перед большим иллюминатором стоял саркофаг.
Хольт не был удивлен - на многих планетах было принято пировать в присутствии усопших. Он отдал честь Ногаре и пошел к алькову, слыша за собой шаркающие шаги скованного бунтаря. За столом зашептались, вдруг утихла музыка, повисла напряженная тишина. Очевидно, Ногара жестом разрешил пропустить пленника, чтобы посмотреть, как будет себя вести жертва мозгостира.
Хольт остановился перед саркофагом. Но он едва ли замечал покрытое инеем лицо под прозрачной крышкой, зловеще рдеющую гипермассу за иллюминатором; едва ли он слышал шепот и смешки участников банкета. Словно наяву встали перед ним лица товарищей, беспомощно ждавших в плену силовой ловушки берсеркера.
Шаркая, подошел Яанда - вернее, замаскированная в его плоть машина, - и глаза стеклянных объективов заглянули в ледяные глаза под крышкой. Фотоснимок узора сетчатки, переданный на берсеркер, станет неопровержимым доказательством - этот человек был ни кто иной, как Карлсен.
Гневный крик заставил Хольта обернуться. Люсинда отбивалась от Микаля, тянувшего к ней руки. Микаль и его друзья покатывались со смеху.
- Нет, капитан, я совсем не Карлсен, - крикнул Микаль, заметив выражение лица Хольта. - Думаете, я жалею, что мы разные? Перспективы Иохана мрачны. Он пленник твердой скорлупы и больше не король пространства!
- Шекспир! - восторженно завопил один из подхалимов, льстя эрудиции Микаля.
- Сэр, могу я... - Хольт сделал шаг вперед, - доставить пленника обратно? Микаль неверно его понял.
- Ого! Я вижу, вы цените маленькие радости существования, мой друг, капитан! Но, как известно, высший чин дает нам привилегии. Девушка останется у нас.
Хольт предвидел подобный поворот событий: Люсинде лучше остаться здесь, чем возвращаться на берсеркер.
- Тогда, сэр... со мной вернется ее брат. В тюремной больнице на Эстиле он может поправиться...
- Капитан, - сказал Ногара тихо, но заглушая одним словом остальные голоса, - здесь не спорят.
- Слушаюсь, сэр. Микаль покрутил головой.
- Сейчас к врагам я милость проявлять не расположен, капитан, Возможно, когда-нибудь позднее... там посмотрим. - Он лениво обхватил рукой Люсинду. - А знаете, капитан, что ненависть - единственная специя любви?
Хольт растерянно взглянул на Фелипе. Холодный взгляд безмолвно сообщал: еще одно слово, и ты окажешься в кутузке, капитан, и я два раза не предупреждаю.
Хольт знал, что берсеркер следит за каждым шагом и звуком в Зале. Его машина могла бы уничтожить всех гостей в мгновение ока.
- Я... я возвращаюсь на корабль, - пробормотал он. Ногара отвернулся, никто уже на Хольта внимания не обращал. - Я... вернусь сюда... немного спустя. До отправления на Эстил.
Хольт замолчал, видя окруживших Яанду участников пира. Они освободили руки и ноги пленника от кандалов и сейчас облачали его в маскарадный костюм: рогатый шлем, мохнатый плащ, копье и щит. Костюм витязя-викинга, старинного норвежского воина. Именно они придумали слово "берсеркер".
- Заметьте, капитан, - хихикнул Микаль, - на нашем маскараде мы не страшимся рока, постигшего принца Просперо! Мы не боимся напоминания об ужасе космических пространств!
- Эдгар По! - зашелся в восторге подхалим. Имена Просперо и По ничего не говорили Хольту, и Микаль был разочарован.
- Покиньте нас, капитан, - приказал Ногара.
- Покиньте нас, капитан, - твердо сказала Люсинда. - Мы знаем, вы хотели помочь тем, кому грозит опасность. Фелипе Ногара, будет ли капитан Хольт в какой-нибудь мере виноват в том, что здесь произойдет в его отсутствие?
В глазах Ногары мелькнул вопрос. Но он чуть наклонил голову в знак согласия.
Теперь, получив заочное прощение, Хольт мог сделать одно: уйти. Он попытается выпросить у берсеркера жизнь себе и команде. Берсеркер был терпелив, очевидно, он еще не собрал достаточно доказательств. Если с Яандой будут нормально обращаться...
Хольт ушел. Ему и в голову не пришло, что Карлсен был лишь заморожен.
Люсинда стояла рядом с креслом Микаля, который обнимал ее за бедра, воркуя:
- О, как ты трепещешь, крошка! Как это трогательно!
Такая красавица дрожит от моего прикосновения! Я польщен. Ведь мы больше не враги, правда? Если мы враги, мне придется сурово обойтись с твоим братом.
Она выждала время, чтобы Хольт успел уйти с "Нирваны". Потом размахнулась, сколько было сил. Голова Микаля дернулась от удара, тщательно уложенные седеющие волосы рассыпались в беспорядке.
В Большом Зале нависла тишина, потом обрушилась лавина хохота. Микаль покраснел, и теперь отпечаток ладони на его щеке уже не выделялся. Мужчина за спиной Люсинды схватил ее за запястья, она обмякла, выждала, пока его пальцы немного расслабились, рванулась, освободилась и схватила со стола нож. Новый приступ смеха. Микаль испуганно спрятался под стол. Люсинду опять схватили. Двое мужчин заставили ее отдать нож и сесть в кресло.
Когда Микаль снова заговорил, голос его слегка дрожал, в остальном он был вполне спокоен.
- Подведите пленного ближе! - приказал он. - Посадите его напротив нас.
Пока Яанду усаживали, Микаль повернулся к Люсинде.
- Но я в самом деле был намерен отправить вашего
брата в тюремный госпиталь, - сказал он как ни в чем ни бывало.
- Врешь, дерьмо собачье, - тихо сказала Люсинда, очаровательно улыбаясь.
Микаль в ответ только усмехнулся.
- Проверим искусство моих ментотехников, - предложил он. - После этого, готов спорить на что угодно, ему уже не понадобятся кандалы, чтобы усидеть на стуле. - Он помахал рукой в сторону стеклянно блестящих глаз Яанды. - Да. Но сознавать происходящее он будет каждым нервом, смею вас заверить.
Люсинда рассчитывала на нечто подобное, но сейчас почувствовала, что предел близко. Она уже не могла дышать воздухом этого собрания, напоенного злом и жестокостью. Ей казалось - еще немного и она упадет без сознания.