- Нет.
- Дай мне опять твою руку.
Она неохотно сделала это. На этот раз ощущение показалось более реальным, чем раньше.
- Лучше, любимая?
- Немного.
- Уверен, ты помнишь из прошлого периода твоей жизни прикосновения других людей. Я же могу только субъективно это представить. Все же сейчас, когда я владею банком информации с медицинской станции и моими собственными источниками, я смог перепрограммировать нас, чтобы чувствовать так, как я представляю. И для меня имеет очень большое значение тот факт, что ты сказала, будто моя программа приблизилась к телесной живой реальности.
Леди Дженевьев молчала.
Он продолжал:
- Ты знаешь прикосновения других. Скажи мне, они похожи на ощущения, которые я у тебя вызываю? Она неохотно призналась:
- В какой-то степени так - или почти так. Думаю, почти такие же. Или может быть, я так думаю только потому, что ты сделал!.. Дженевьев внезапно замолчала.
- Только потому что я сделал что?
- Потому что ты перепрограммировал меня, вот почему я принимаю то, что говорит моя программа, за правду! Если ты говоришь, что таким должно быть человеческое прикосновение, значит это так, насколько я знаю.
- Я ничего подобного не сделал.- Голос Ника звучал оскорбленным. Он замолчал. Конечно, он не хотел этого. Но, поскольку он начал заниматься тщательной настройкой, могло ли так получиться?
В голове у Ника промелькнула мысль, что какие бы удовольствия ни таила для них их будущая жизнь, которая придет не скоро, это время может наступить уже сейчас, здесь, в этом его собственном мире, и от простого соприкосновения можно перейти к великому проекту, рассчитав и прикинув программу всех удовольствий сексуальной любви.
Но сейчас, когда леди все еще неуверенно и неохотно относится к самым простым взаимоотношениям, идти вперед безнадежно.
Время от времени в надежде узнать больше о начавшемся процессе Ник провел определенные тесты со своей тайной спутницей. Когда он убедил Дженни, что это необходимо, чтобы узнать больше для выполнения конечной загрузки ее модели в тело, она охотно согласилась.
Тестирование включало изучение последних событий физической жизни леди, которые оставались у нее в памяти. И то - хотя она не осознавала, для чего делается этот эксперимент - оказалось последним, что случилось перед тем, как погибли ее живые органы. Был записан процесс, когда она лежала на кушетке в медицинском отсеке в последние ужасные минуты перед тем, как умер мозг. Даже тогда она не понимала, что с ней происходило. Очевидно, что в ее угасающий разум не закралось никакого подозрения о том, что случилось на самом деле.
Последнее, что Дженевьев помнила отчетливо - это Ник, спасающий ее с курьера, из обломков его корпуса. Тогда она думала, что ее спасли в обычном смысле этого слова. Появилась фигура в костюме и снаряжении и взяла ее бережно в руки. От счастья она поцеловала своего спасителя.
Она рассказала Нику, что все еще держит в растроенной памяти странное чувство пустоты в скафандре. Вызванный образ пришел и ушел, как будто последующий за ним нокаут в краткосрочном воспоминании стер все.
Ник размышлял, мог ли процесс записи, который проходил частично после того, как прекратили действовать основные системы ее физического тела, состоящий в составлении электронного плана моделей, осушении дренаже, считывания информации клеток, которые уже миллионами погибали - может ли этот процесс сам привести к восстановлению покалеченной неполной, другими словами покалеченной памяти.
Он все еще не мог убедить Дженевьев отважиться выйти даже ненадолго, из ее уединения стабилизатора напряжения в мир более прозаичной схемы. Она проводила все свое время с Ником или одна в окрестностях Вестминстерского Аббатства. Место было настолько обширное, что у нее сохранялось чувство, что, для того, чтобы изучить все его заслуживающие внимания детали, понадобятся годы субъективного времени. В самом здании и вокруг его комплекса находилось огромное количество вещей, которые она желала осмотреть - еще больше было вещей, которыми она могла заинтересоваться, но она находилась в таком состоянии, что окружающее не могло полностью вытеснить ее мысли.
Возвращаясь в свою комнату, она с нетерпением ждала Ника с отчетом. Иногда она спала, зная, что ее разбудят. Она приветствовала его как раз, когда он появлялся; иногда она знала о его приходе по звуку шагов по каменной мостовой, И однажды, когда она проснулась и вышла из своей комнаты, его фигура просто материализовалась, неожиданно появившись перед ней.
Он проделал этот трюк только один раз, потому что она тут же заставила его пообещать никогда не делать подобных потрясающих и не присущих человеку вещей.
Во время этих обычных мирных визитов пара большую часть времени проводила в зеленом саду монастыря, нежели чем в других местах. Леди скучала по солнцу, но возражала, когда Ник предлагал, и им это было легко сделать, отправиться в абсолютно новое место, посетить какое-нибудь место в реальном мире, гораздо более солнечное, чем Лондон. Он также мог легко сделать искусственный дневной британский день ярким, как в тропиках.
- Нет, дорогой, не делай этого. Неужели до тебя никогда не дойдет? У меня такое чувство, что та реальность, в которой я сейчас нахожусь, испортится навсегда, если все вокруг меня будет меняться так быстро.
Всякий раз когда она уставала от молчаливого монастыря, полного красот, или когда Ник устанавливал наугад программу, вызывающую неожиданно дождь, над открытым садом серело небо, и руки и лицо смачивала влага, она с радостью принимала иллюзию неконтролируемой природы. Тогда они шли в помещение, гуляли по мрачным глубинам самого Аббатства или уходили от дождя и мрака в Иерихонскую Гостиную и Иерусалимскую Палату - как называл их Ник - старые, необъяснимые названия для жилых помещений, чья не подвергающаяся действию времени иллюзорная роскошь не подходила к древней каменной кладке стен.
Внутри этих жилых помещений Ник, никогда не отказывавшийся от борьбы за правдоподобие - чтобы привыкнуть как в предвкушении физической жизни, так и для успокоения Дженни - организовал обслуживание воображаемыми машинами, подающими воображаемую пищу и воображаемые напитки. Процесс приема пищи и напитков, подобный тому, который она помнила из периода своей физической жизни, утолял голод и жажду - или давал ощущения, аналогичные удовлетворению настоящего голода и жажды - такие, какие она помнила.