Иногда она чувствовала негодование, страх, что ее ребенок может стать ее конкурентом, ее заменой.
Все чаще сейчас Дженевьев настойчиво утверждала, что действительно боялась Дирака. Она была бы счастлива никогда не видеть больше своего деспотичного супруга.
Ник почти верил ее заверениям - потому что они доставляли ему огромное счастье. Даже в моменты сомнений он горячо надеялся, что это правда.
Николас, готовый к трудностям, связанным с получением двух, а не просто одного тела, готовый покинуть единственный знакомый ему мир взамен на загадочное бремя и красоту плоти, обращал особое внимание Дженни на свое решение во что бы то ни стало остаться вместе с ней.
Какая польза ему от тела, если у нее его не будет?
И, напротив, что он будет делать, если она опередит его в процессе возвращения тела?
- Ты действительно хочешь, чтобы я был с тобой, когда^ты вернешься в тот мир, правда?
- Конечно, Ник.
- Ты должна понять, что как бы то ни было, если я попаду в тот мир, Дираку там не будет места. И наоборот. Ты должна понять это. Он бы не перенес того, что я сделал. Что нам делать?
- Тогда мы должны быть уверены, что он не будет нам мешать.- Она сохраняла полное и устрашающее спокойствие.
У Ника, конечно, никогда не было генов. Программисты, которые делали неорганическим людям жизнь, никогда не использовали окольных путей в своей работе. Первый раз решив получить тело, он был готов принять почти любую приличную форму. Но сейчас он столкнулся с тем, что являлось не только возможным, но и необходимым провести тщательную работу и не без квалифицированной помощи, чтобы выбрать желаемые характерные черты и затем собрать подходящую модель или найти по возможности очень близкое соответствие из существующего живого материала.
Приобретая тело, он конечно отказывался от высокой скорости сознания и точности, и ему ничего не оставалось, как сожалеть заранее о предстоящих потерях. Естественно он получал выгоду в другом, компенсацию от нового органического мозга. Но компенсации ощущались меньше, чем потери, и в настоящем положении он с трудом мог их определить или даже вообразить.
По сравнению со всеми этими проблемами, конечно, было важнее то, что вместе с телом он получит Дженни... получит ее в твердом состоянии, телесном. Это глубокая тайна, которую он никак еще не мог осознать, вызывала у него благоговение.
Нику не хватало уверенности в себе. Он умолял свою леди.
- Ты - единственная, кто может научить меня жить в физическом теле. Ты должна понять, что для меня очень непривычно ощущение иметь настоящее тело. Мне понадобится время, чтобы с помощью нового органического мозга научиться пользоваться мускулами вместо мыслей. Я растеряюсь и стану ужасно медлительным и неуклюжим. Я упаду и наставлю себе синяков, и... не знаю, что еще.
Она рассмеялась. Ник в первый раз услышал, как она смеется. Но через мгновение она замолчала.
После подобного выражения сочувствия в свой адрес Ник продолжал.
- Я понимаю, конечно, что такой образ жизни является естественным для людей. Естественно и развитие в матке или в колыбели, но я не хочу этого. Но все же. Я могу закончить тем, что мне понадобится серьезная медицинская помощь и даже хирургическое вмешательство, чтобы спасти мою жизнь. Я могу провести свой первый месяц реальной жизни в медицинском отсеке. И действительно Фрея-2 предупреждала его о такой возможности.
Дженни утешила его, успокоив.
- Я научу тебя жить в твоем большом неловком теле. Я всему тебя научу. И я позабочусь о тебе, если понадобится. О, Ник... Кстати, ты нашел для себя лучшую новую модель?
Ник предоставил ей на рассмотрение последний вариант своего возможного тела.
Дженевьев, сдвинув брови, с интересом смотрела на шагающий и позирующий образ.- Это совсем не то, Ник...
- Разве тебе не нравится? - Внезапно он забеспокоился.
- Он очень приятный, и все же...
- Что все же?
- И все же его лицо мне что-то напоминает. Кого-то, кого я раньше знала. Но, думаю, моя память сейчас полностью преобразована в цифровую форму.
- Да.
- Если так, не значит ли это, что я или полностью все помню, или нет, то есть никаких сомнений в том... в том...?
Странно, что она узнавала лицо не рожденного человека. Но вероятность и квантовые эффекты могут оказывать странное воздействие на мозг.
Ник был слегка смущен, но постарался успокоить ее.
- В большинстве случаев процесс происходит таким образом. Для памяти имеет значение все, надеюсь. Я не хочу тебя тревожить, но возможно твой мозг был немного поврежден перед тем, как я начал производить запись. Это могло вызвать подобную неопределенность. Кроме того, сам записывающий процесс редко бывает безупречным. Неудивительно, что есть какие-то пробелы.
А леди Дженевьев продолжало беспокоить смутное чувство, что видела где-то прежде это новое лицо Ника.
Ник во время размышлений и объяснений с Дженни испытывал угрызения совести при мысли, что он собирался присвоить чье-то развивающееся человеческое тело во всяком случае, он сомневался в своем моральном праве на подобный поступок. Его основная программа запрещала убивать или наносить вред людям - кроме возможных ситуаций, когда его действия вызывали подобный эффект.
Дженни, оказывается, была лишена подобных сомнений. Она объявила, что слишком несчастна, чтобы позволить себе их. Возможно, в своем прошлом она также была способна на суровые и безжалостные поступки при необходимости.
- Как ты думаешь, почему премьер выбрал меня в жены? Абсолютно точно, что не из-за моих семейных связей. Нет, уверяю вас, не из-за моей красоты - в этом отношении я не производила эффекта. Нет, ему нужен был умелый союзник.
Это открытие очень не совпадало с тем идеальным образом Дженевьев, который создал Ник. Он решительно отказался даже думать об этом.
Его изводили другие кажущиеся противоречия. На него производило впечатление и даже озадачивало, беспокоило и в то же время доставляло удовольствие прогрессирующее неподчинение тому, что казалось основами его программы.
Он размышлял над утверждением: когда сложность достигает определенного уровня, рождается истинная жизнь. А на высшем уровне - истинная свобода, истинная человечность?