– По моей панели свободен только порт Три, – сказал Митч. – Мы выходим через него.
– Помните, – донесся голос венерианина, – что ваша главная задача – защищать корабль от контратаки.
– Понял вас.
За кого они принимают Митча? За бойскаута на экскурсии? Но времени отвечать на обидные ремарки не было. Он отключил связь с мостиком и поспешил за своей командой.
Два других корабля попробуют атаковать стратегический центр в глубине корабля-крепости. В задачу десантников "Солнечного пятна" входил поиск живых пленников. Обычно берсеркеры держали пленных людей недалеко от внешнего корпуса. Площадь поиска составляла добрую сотню квадратных километров.
Никаких признаков контратаки. Только скрученный металл и поврежденные машины. Берсеркеры не были рассчитаны на бой внутри самих себя, под собственной металлической кожей, и на это делали ставку люди, применяя новую тактику борьбы с Антижизнью.
Митч оставил сорок человек охранять корпус и входной порт и лично повел отделение из десяти десантников в черный лабиринт. У идущего первым имелся специальный масс-спектрометр, засекавший атомы кислорода, неизбежно протекавшего из камер с пленными. Идущий последним помечал пройденный путь специальной светящейся краской из пристегнутого к руке прибора. Без этих меток они бы неизбежно заблудились в трехмерном лабиринте.
– Чую след, капитан, – сказал спектрометрист через пять минут поиска.
– Держи его, – Митч шел вторым, с карабином наготове.
Детектор вел их по кругам невесомого и черного механического ада. Несколько раз спектрометрист подкручивал калибровку, помахивал зондом. В остальном они продвигались быстро: все десантники умели двигаться в невесомости, и здесь у них хватало опор для толчков. Отделение двигалось быстрее, чем если бы они бежали.
Впереди вдруг вырос черный многорукий силуэт, жонглирующий сине-белыми дугами огня, как мечами. Сознание Митча не успело еще сориентироваться, что происходит, а его карабин уже дважды выстрелил. Снаряды вскрыли броню на груди машины и отбросили корпус назад. Но это был простой ремонтный робот-манипулятор, а не специализированный боевой механизм.
Спектрометрист оказался парнем с железными нервами, он даже не снизил темпа. Отделение нажимало следом. Свет прожекторов кромсал черный вакуум коридоров, случайные отражения немного смягчали контраст белого сияния и чернильной тьмы.
– Подходим!
И через минуту они были на нужном месте. В полу имелось отверстие наподобие колодца. Рядом находился яйцеобразный бронированный предмет, похожий на спасательную капсулу.
– Кислород вытекает из капсулы.
– Капитан, с этой стороны воздушный шлюз. Наружная створка открыта.
Люк наводил на мысль о ловушке.
– Держите ухо востро, парни, – сказал Митч, входя в шлюз. – Если через минуту не появлюсь, пробивайте стенку и вытаскивайте меня.
Шлюз был стандартный, вероятно, вырезанный из земного корабля. Митч закрыл наружный люк, потом открыл внутренний.
В центре кабины, в противоперегрузочном кресле, лежала обнаженная женщина. Митч подплыл ближе. Голова женщины была обрита наголо, кое-где краснели капли крови, словно совсем недавно отсюда были убраны зонды.
Свет прожектора ударил в лицо женщины, она открыла неживые голубые глаза, несколько раз моргнула, как механическая кукла. Митч, еще не убедившись, что имеет дело с живым человеком, дотронулся до ее руки металлическим пальцем перчатки. И тут же ее лицо ожило, ожили глаза. Она закричала, словно пробуждаясь от ночного кошмара, прозрачные бусины слез повисли в воздухе кабины.
Митч поспешил заговорить с ней и успокоить. Повинуясь его приказам, она взяла в рот конец дыхательной трубки от баллонов скафандра. Еще несколько секунд, и она была закутана в кокон аварийного одеяла, на время предохраняющего от вакуума и холода.
Другого источника кислорода спектрометрист не обнаружил. Митч отдал приказ возвращаться к кораблю по собственным светящимся меткам-следам.
Как он узнал возле абордажного люка, атака проходила не очень успешно. Стратегический центр обороняли настоящие боевые роботы. Восемь десантников уже были убиты. Еще два корабля намеревались совершить таран.
Митч пронес девушку через абордажный лаз и три дополнительных люка. Чудовищный корпус "Солнечного пятна" завибрировал: завершив свою миссию и втянув десантников, корабль отходил. Вернулись сила тяжести и свет.
– Сюда, капитан.
На табличке было написано "Карантин". Уже бывали случаи, когда берсеркер заражал пленных каким-нибудь смертоносным вирусом.
Внутри лазарета Митч развернул кокон, освободив лицо девушки, но оставив прикрытие над обритой головой. Потом открыл свой шлем.
– Трубку можно выплюнуть, – хрипло сказал он. Она послушно выплюнула наконечник и открыла глаза.
– Это не сон? – прошептала она. – Вы настоящий? – Я хочу дотронуться! – ее рука потянулась к лицу Митча, коснулась щеки, шеи.
– Вполне настоящий. Теперь вы в безопасности. Вдруг одни из медиков остановился, как вкопанный, внимательно посмотрел на девушку и стрелой вылетел из лазарета. Что произошло?,
Другие доктора тревоги не выказывали, уверенными голосами успокаивая девушку. Но та не отпускала Митча, едва не впав в истерику, когда их попытались разлучить.
– Наверное, вам лучше остаться рядом, – сказал врач. Отложив шлем и сняв металлические перчатки, он сел рядом с девушкой, взяв ее за руку. Он смотрел в сторону, пока врачи возились с медицинскими приборами. Судя по их спокойному тону, ничего серьезного пока не обнаружилось.
– Как вас зовут? – спросила девушка. Ей уже успели наложить повязку на голову. Красивая тонкая ладонь не выпускала руку Митча.
– Митчел Спейн.
Теперь, присмотревшись к ее лицу, он уже не спешил уйти.
– А как вас? Она нахмурилась.
– Я... не могу вспомнить.
За дверью в лазарет послышались шаги, голоса, и сквозь кордон протестующих врачей в карантинную ворвался главнокомандующий Карлсен. Он подошел к Митчу, но, кажется, не обратил на капитана десантников никакого внимания.
– Крис, – прошептал он. – Слава богу.
В глазах его влажно блестели слезы.
Леди Кристина де Дульчин посмотрела на Иохана Карлсена, ее лицо жалко сморщилось, и она закричала, как от невыносимого ужаса.
– Хорошо, капитан. Теперь расскажите, как вы ее нашли.
Митч начал рассказывать. В аскетически скромной каюте Карлсена они были одни. Бой кончился, берсеркер превратился в безвредную металлическую скорлупу размерами с небольшой астероид. Других пленных на борту не оказалось.
– Они специально послали корабль с Крис нам навстречу, – выслушав Митча, сказал Карлсен. – Мы немного опередили события. Мы атаковали раньше, чем берсеркер успел выстрелить капсулу с нею внутри.
Митч молчал.
Усталые покрасневшие глаза Карлсена пристально смотрели на него.
– Они воздействовали на ее сознание, поэт. Понимаешь? Вторглись в ее мозг. Это возможно, особенно если не противоречит естественным первоначальным чувствам и мыслям человека. Я понимаю, она никогда не любила меня и согласилась на брак только из-за политических соображений... А теперь она кричит от ужаса, стоит лишь произнести мое имя. Врачи говорят, что не исключена возможность... берсеркеры могли напустить на нее андроида с моей внешностью, и он сделал с ней что-нибудь... Других людей она в определенной степени может терпеть. Но нужен ей только ты. Она хочет быть только с тобой, поэт.
– Я слышал, она плакала, когда я ушел, но я...
– Естественная вещь. Любить человека, который ее спас. Машины запрограммировали ее мозг, и счастье теперь прочно связано с личностью спасителя. Врачи уверяют, что такие вещи возможны. Ей вводят транквилизаторы, но даже во сне приборы регистрируют мучающие ее кошмары и даже во сне она шепчет твое имя. Что ты думаешь обо всем этом?
– Сэр, сделаю все, что в моих силах. Что я должен делать?
– Успокой ее, что же еще. Я не хочу, чтобы она страдала, – крикнул Карлсен. – Будь рядом с ней, избавь ее от боли!
Он взял себя в руки.
– Ступайте. Врачи вас отведут. Ваша амуниция будет доставлена с "Солнечного пятна" на флагман.
Митч молча поднялся. Он хотел сказать что-нибудь, но не находил слов. В голове вертелись жалкие стертые фразы. Он только кивнул и вышел.