Выбрать главу

Тайнарус представляет собой круговерть из не занесенных ни в какие лоции языков и щупалец рассеянной материи, пронизанной коридорами относительно пустого пространства. Изрядная часть этой круговерти полностью скрыта межзвездной пылью от света окружающих звезд. «Надежда» и ее эскорт «Юдифь» безоглядно ринулись в темные трясины, россыпи и мели туманности, удирая от преследующей по пятам волчьей стаи берсеркеров. Некоторые берсеркеры размерами превосходили даже «Надежду», но в погоню отправились куда более миниатюрные. В регионах пространства, где много материи, гонку выигрывает более миниатюрный и более быстрый; по мере роста поперечника корабля его максимально допустимая скорость неминуемо снижается.

«Надежде», не приспособленной для этой гонки (во время поспешной эвакуации не подвернулось ничего более подходящего), нечего было и думать, чтобы скрыться от мелкого, маневренного противника. Поэтому корабль-матка под названием «Юдифь» все время пытался держаться между «Надеждой» и преследующей стаей. «Юдифь» была носителем маленьких истребителей, выпуская их в пространство всякий раз, когда противник оказывался чересчур близко, и принимая уцелевших назад, когда угроза исчезала. В начале преследования она несла пятнадцать одноместных кораблей. Теперь осталось только девять.

Шумовые инъекции системы жизнеобеспечения Мэлори стали реже, а затем прекратились. Его разум снова прочно воцарился на своем троне. По постепенному ослаблению защитных полей он понял, что скоро вновь окажется в мире бодрствующих.

Как только его истребитель — номер четыре — приземлился внутри «Юдифи», Мэлори поспешно отключился от систем крохотного кораблика. Натянул просторный комбинезон и выбрался из тесной кабины. Худощавый, мосластый человек, неуклюже шагая, поспешил по мостику через громадное, заполненное гулким эхом помещение, напоминающее ангар, отметив, что три или четыре истребителя рядом с ним уже вернулись и покоятся на своих салазках. Искусственная гравитация поддерживалась на совершенно стабильном уровне, но Мэлори споткнулся и чуть не упал, спеша спуститься по короткой лесенке на взлетную палубу. Петрович, командир «Юдифи», массивный мужчина среднего роста с каменным лицом, явно дожидался именно его.

— Я... я сбил? — с энтузиазмом пролепетал Мэлори, поспешно приблизившись к нему. Принятые в армии обращения, как правило, на борту «Юдифи» не употреблялись, а Мэлори и вовсе был гражданским. А то, что ему позволили вылет, свидетельствовало лишь об отчаянии командира.

— Мэлори, — нахмурившись, мягко ответил Петрович, — вы горе луковое. У вас мозги настроены совсем не на то.

Мир перед Мэлори застлала серая пелена. Только в этот момент он понял, как важны были для него некоторые мечты о славе. В ответ он нашел лишь слабые и неуклюжие слова.

— Но... я думал, я вполне справился. — Он попытался припомнить свой боевой кошмар. Что-то насчет церкви.

— Два человека вынуждены были отвлечься от выполнения своих боевых заданий ради вашего спасения. Я уже просмотрел записи их орудийных видеокамер. Ваша Четверка просто порхала вокруг этого берсеркера, будто вы вовсе и не намеревались причинять ему никакого ущерба. — Петрович поглядел на него

более пристально, пожал плечами и немножко смягчил тон: — Я не пытаюсь уязвить вас, вы, конечно, даже не осознавали, что происходит. Я просто излагаю факты. Благодаря случаю «Надежда» на двадцать астрономических единиц углубилась в формальдегидовое облако впереди. Если бы она сейчас находилась на виду, они уже достали бы ее.

— Ну... — Мэлори попытался вступить в спор, но командир просто ушел прочь.

Прибывали все новые истребители. Раздавались вздохи шлюзов, лязгали салазки, и у Петровича была масса более важных дел, чем стоять тут и спорить с ним. Мэлори постоял секунды три в одиночестве, чувствуя себя не в своей тарелке, разбитым и ничтожным. Непроизвольно бросил полный вожделения взгляд в сторону Четверки. Истребитель представлял собой короткий, лишенный иллюминаторов цилиндр диаметром немногим более человеческого роста, покоящийся в своих металлических салазках в окружении техников палубной службы. В атмосферу от короткого, будто обрубленного жерла главного лазера, все еще не остывшего после выстрелов, потянулась струйка дыма. Вот он, двуручный тесак.