На Поляне стояла мертвая тишина. Даже младенцы не плакали. Вислоухий потерял счет времени.
- Встань, племя - вдруг рявкнул Большой У. - Встань и слушай, что сказали Извечные. Проклято наше племя, проклято трижды, и первое проклятие - за лень. Воины не совершают набегов и не убивают врагов наших. Охотники ленятся отойти от жилищ дальше, чем на два светила пути. За жадность - второе проклятье, оно пострашнее будет. Жадность, племя! Кто делит пищу? Вы забыли? Я напомню. Вожди и я, слуга Извечных. Только нам известно, кому сегодня полагается жирный кусок, а кому - обглоданная кость. И что же? Знаю я, знают Вожди, знают Извечные, что многие из вас утаивают пищу, не приносят ее к дому Вождей, а прячут в своих жилищах! Но и это проклятье не так страшно, как последнее. Слушай племя, знай, за что прокляты мы в третий раз. Непослушание! Что говорит древний закон? Отдай лучшему, на что тот укажет, не препятствуй, принеси ему сам. Убей чужого, чуть только вступит во владенья твои, убей другого, что не похож на тебя. Чти Вождей и Жреца, ибо без Вождей нет племени, а без Жреца нет пути к сердцам Извечных. Кто скажет мне, что исполняет древний закон, как того требуют Извечные? Или думаете, что неизвестно мне, как отпустили охотников соседнего племени, что забрели сюда? Или не знаю я, что перестали приводить дочерей своих в дом Вождей? Что самим Вождям приходится ходить по жилищам? О, горе нам всем, горе! Болезни съедают нас, голод мучает нас, но это лишь начало. Скоро, говорю вам, скоро сорвет с себя черное покрывало Тот, Кто Есть Смерть и Конец Всему. Сорвет покрывало и заглянет в глаза каждому из вас! Страшен будет этот взгляд, и никто не выдержит его - ни охотник, ни воин, ни женщина, ни ребенок. Вы слышите меня? Поднимите головы и смотрите на меня. На меня!
В толпе заплакал ребенок. Сначала совсем тихо, было слышно, как мать пытается его успокоить. Через мгновенье плач усилился и превратился в пронзительный крик, который подхватили сразу несколько женщин, а потом и все до единой. Охотники и воины крепились, но им тоже было страшно, и, когда не выдержал самый молодой, и его крик влился в общий хор, заголосили даже самые сильные и опытные мужчины.
- Смотрите на меня! - грохотал Большой У. - Плачьте и смотрите, я должен видеть ваши глаза, я должен рассказать Извечным о том, что отражается в них.
Он подходил то к одному, то к другому, хватал узловатыми, сильными пальцами за подбородок, заставлял поднять голову и смотрел в глаза, смотрел, смотрел.
Крик стал еще громче. Большой У поднял руку.
- Теперь молчите. Лицом вниз, племя, и пусть никто не издаст ни звука. Я расскажу Извечным о том, что увидел в глазах каждого.
Вислоухий, как и все остальные, опять лежал, уткнувшись лицом в землю, и слышал, как некоторые его соплеменники глухо мычат, пытаясь задушить рыдания.
Опять прошла вечность.
- Встаньте все - приказал Большой У. - Встаньте все и радуйтесь. Тот, Кто Есть Смерть И Конец Всему сказал мне, что пока не снимет покрывала с лица своего. С этого дня каждый будет выполнять древний закон так, как велено. Как велено, слышите! Но мы не прощены, нет. Извечные требуют жертвы. Им нужен тот, кого труднее всего оторвать от сердца. И я найду его. Найду и отдам Извечным. И тогда они, может быть, простят нас.
Большой У медленно прохаживался по Поляне. Перед некоторыми членами племени он останавливался и оглядывал их с головы до ног.
- Кто там прячется у тебя за спиной? Пусть выйдет и покажется. - Жрец навис над невысокой женщиной, которая тщетно пыталась загородить собой совсем маленькую девочку, замурзанную донельзя. Девочка была так напугана, что даже не плакала, а только часто-часто икала.
- Дай ее сюда, - приказал Большой У. - Дай.
Он схватил девочку за руку, выдернул ее из толпы и поднял высоко над головой.
- Вот - крикнул он - Вот хорошая жертва. Правда, племя?
Племя молчало. Женщины всхлипывали, мужчины отводили глаза.
- Это хорошая жертва. И вы знаете, что я прав. И вы радуетесь, что мой выбор пал не на вас. Так, племя? Так?! Вот что скажу вам - это хорошая жертва, но сегодня Извечным нужно большее. - С этими словами жрец швырнул девочку обратно в толпу. - Сегодня я отдам им то, без чего будет вечно страдать мое сердце . Я отдам лучшее из того, что есть у меня. Своего ученика, своего наследника. Я отдам его, потому что люблю вас, мое племя. Подойди ко мне, сынок.
Вислоухий вздрогнул. А ведь он ждал, все время ждал этого, но как неожиданно прозвучали слова жреца! Оказалось, что он, Вислоухий, не готов, совсем не готов. Ноги одеревенели, во рту стало сухо, язык прилип к небу и почти перекрыл дорогу воздуху. Вислоухий сделал шаг и чуть не упал.
- Скорее, сынок. Племя ждет. Извечные смотрят на тебя. Иди ко мне.
Голос жреца звучал ласково, но глаза его не улыбались. Почему-то Вислоухий подумал, что у Того, Кто Есть Смерть и Конец Всему, должны быть именно такие глаза.
Он шел медленно, очень медленно, но все равно с каждым шагом неотвратимо приближался к Большому У, а тот уже отвязал бурдюк от пояса и держал его наготове.
- Слушай, племя. Сейчас мой ученик выпьет Напиток Мертвых и отправится в Верхние Леса. Там он будет счастлив, говорю вам! У него всегда будет много хорошей еды. У него будет большая хижина, больше, чем у Вождей, больше, чем у меня. Сейчас он сделает глоток и упадет на землю. Его тело будет лежать здесь до завтрашнего вечера, но дух полетит туда, куда каждый из нас отправится, когда придет время. Не мешайте его духу. Не тревожьте его тело до срока, не смейте подходить к нему. Помните, что говорит древний закон. Каждый, кто ослушается, будет проклят. Возьми, сынок. Пей.