На другой день, когда они всей артелью вышли на лов рыбы, Дэн подошел к Питу Коуленсу и прямо спросил его:
- Что ты делал вчера у моего дома?
Пит вытаращил глаза. Да он целый день провел в море, с какой стати ему в такую погоду, какая была вчера, шататься по поселку?
Дэн сгреб Пита за грудки и выдохнул в лицо:
- Если я еще узнаю, что ты, хорек, был у бассейна, ты пожалеешь, что приехал в Австралию!
Пит стал взывать о помощи, кричать, что его обижают и незаслуженно оскорбляют, но ни один из рыбаков не вступился за него. Его сторону не приняли бы, даже будучи уверенными в его правоте. Все давно уже поняли, что это за птица, никто только не знал, как от него избавиться, а он, как нарочно, не уходил, хотя подписывался на год.
На следующий же день весь поселок узнал, что Денни Паркер, живущий на отшибе, запустил себе в бассейн... акулу! Так вот, оказывается, в чем дело! А говорил, будто бы для себя построил, закаляться, дескать. А там акула! И тотчас все сбежались посмотреть, правда ли это, и если да, то как она там себя чувствует.
С тех пор Дэн потерял покой. По нескольку раз в день он подзывал Берту, она приплывала, застывала на месте, подозрительно кося глазом на людей, и все воочию убеждались, что их не обманули и акула самая настоящая, а не резиновая, как уверяли некоторые. Любопытные ребятишки стайками кружили вокруг бассейна с ведерками в руках, в которых плавала живая рыба. Они десятками бросали в воду серебристую ставриду и сельдь и с восхищением наблюдали, как Берта гоняется за улепетывающей от нее добычей и пожирает ее у них на глазах. Однако стоило Дэну или Билли отойти в сторону, как акула скрывалась в глубине на самой середине и уже ни за что не хотела показываться оттуда. Люди были для нее чужими, из другого мира, она боялась их. Она знала только Дэна и мальчика. В общем-то, их она тоже причисляла к людям, внешне они ничем не отличались от них, но здесь было совсем не то. Они были ее друзьями!Она подплывала только на их голоса, их силуэты безошибочно узнавала среди всех и смело плыла к ним в полной уверенности, что, если они тут, значит, ей ничто не грозит.
Теперь в поселке только и разговору было, что об акуле, живущей себе преспокойно под самым носом у людей. Иные предлагали Дэну продать ее, другие - убить и сделать великолепное чучело, которое будет немало стоить. Предложения следовали одно нелепее другого. Какой-то богатый скваттер, приехавший бог весть откуда, надумал даже отвезти акулу в зоопарк, что в Перте. Для этого он готов зафрахтовать судно с бассейном. Дошло до того, что вскоре должен был приехать корреспондент из "Австралийского вестника", чтобы взять интервью на тему о том, как человеку удалось приручить акулу. Не обошлось и без Гастингса. Узнав обо всем, он организовал настоящее паломничество для туристов всех мастей, а Дэну дал бессрочный отпуск за счет профсоюзов.
Дэн порядком устал от этого и послал всех к черту. Но к нему все равно продолжали ходить, чтобы посмотреть, как это он будет плавать в бассейне с акулой.
Раньше никто им не мешал, и они с Бертой, чуть не обнявшись, плыли бок о бок, не отставая и не опережая один другого. Она узнавала его сразу, едва он входил в воду и называл ее по имени, и тотчас устремлялась к нему. Когда Дэн уставал, в бассейн прыгал Билли. Берта позволяла ему взбираться на нее верхом и "катала" его на себе до тех пор, пока мальчишке не надоедало. А Дэн лежал на берегу, обсыхая, и покатывался со смеху, глядя, как мальчик то и дело сваливается в воду, а Берта специально делает крутые виражи, чтобы позабавиться. В сущности, оба были детьми, и это было не что иное, как их детские игры.
И вот теперь все изменилось. Им начали досаждать, да и Берте надоело позировать перед незнакомыми людьми. Но было и другое. В памяти у нее, как на фотоснимке, четко отпечатался силуэт человека с палкой в руке. Она не могла его забыть. Если бы он появился, она тотчас устроила бы такую бурю, что Дэн непременно догадался бы о черных замыслах незнакомца...
Но человек этот больше не приходил.
Как бы там ни было, аДэн не смог не заметить, что Берта стала уже менее оживленной, нежели раньше, и все реже подплывала к "берегу", когда слышала рядом с ним чужие голоса. Он удивился такой перемене и задумался над тем, что бы это могло значить, но ничего в голову не пришло.
И вот однажды он посмотрел в ее глаза... и вдруг все понял! Он увидел глаза узника, с мольбой глядящие сквозь зарешеченное окошко на своего надзирателя, в кармане которого лежат ключи от его камеры... У Дэна упало сердце. Он застыл на месте, опустив голову и уставившись бессмысленным взглядом в плиту на дне бассейна.
Это был конец. И никто на свете теперь не смог бы убедить его в обратном. Настала пора давать ей свободу. Всю жизнь ей тут не прожить.
Да, Берте становилось тесно, она взрослела, ее тянуло в море, и часто ночами, когда весь поселок спал, она поднималась из глубины и тоскливо глядела туда, где жил океан, где бушевала ее родная стихия. Однако она всеми силами старалась не показать этого Дэну, чтобы не отплатить черной неблагодарностью за его доброту. Она чувствовала, что Дэну хорошо и радостно с ней и словно понимала, что кроме нее и этого маленького мальчика у него никого нет. Кто знает, может ли акула соображать, но если это слово к ней применимо, то все обстояло именно так.
Берта была умной акулой, такое, пожалуй, не часто встретишь, и то лишь среди дельфинов. Она будто догадывалась, что это именно Дэн принес ее сюда, почти мертвую. Мальчик бы не поднял. Это ни в малейшей степени не умаляло достоинств мальчика в ее глазах, она была привязана к нему так же, как и к своему спасителю. Но к Дэну ее влекло и нечто другое. Это было чувство огромной признательности, почти обоготворения; это было, если хорошенько вдуматься и можно так выразиться, чувство любви. Простой, бескорыстной и честной.