- Ты думаешь, она больше не приплывет, - всхлипывал Билли, - ты только думаешь... не уверен. А я не думаю! Я знаю, она не сможет так...
Дэн нахмурился. Неужели он ошибся? Вдруг она и вправду вернулась? Но ведь ему показалось тогда...
Да будь проклято все, что ему тогда показалось!
Они пошли к бухте и весь вечер пробыли там. Они ходили туда и на другой день, и на третий, и на четвертый, но все было напрасно. На пятый день женщины из поселка, возвращаясь с купания со стороны бухты, с состраданием посмотрели на Дэна и мальчика и развели руками:
- Нет, не видели ее...
Сказали, и прошли мимо.
И вдруг через день...
Они с Билли чинили загон для теленка, как вдруг увидели бегущего к ним Самюэля Барроу.
- Эй, Дэн, иди скорее, иди, не пожалеешь! Честное слово, ребята, или я вчера перебрал бренди и мне чудится бог знает что, или только что в заливе я видел собственными глазами два плавника. Два вместо одного!
Дэн с Билли переглянулись, бросили пилу, молоток и гвозди и со всех ног помчались в бухту. Они прибежали на берег в то место, куда всегда приходил Дэн, и остановились - пораженные, онемевшие.
Спокойную гладь залива медленно, круг за кругом, разрезали, как нож режет масло, два акульих плавника.
Билли вытаращился на это чудо и, кажется, не понимал ровным счетом ничего. Он решил спросить у друга и поднял голову. Открыл рот, но вопрос застрял в горле. Он понял, что нечего спрашивать, Дэн сейчас сам скажет.
Дэн, чуть сощурив глаза, с виноватой, вымученной улыбкой глядел вдаль. Там, словно нарисованные кистью художника, ярко выделялись на зеленоватом фоне моря два темных, будто вороново крыло, треугольных плавника, похожих на два маленьких, далеких паруса.
- Ты был прав, мой мальчик, - проговорил Дэн. - Она не может уйти, не простившись. И она пришла, чтобы сказать нам с тобой последнее "прощай".
- Ты, быть может, ошибаешься, - возразил мальчик, не желая верить в это, - и она привела с собой подругу, чтобы и ее познакомить с нами?
Дэн покачал головой.
- Нет, малыш. Она привела своего приятеля. С ним она уплывет отсюда навсегда, в дальние дали и неведомые страны... Весь безграничный океан теперь в ее власти, она боролась за это, и теперь она - его хозяйка. Запомним, сынок, эти последние минуты. Сегодня мы видим своего друга в последний раз в жизни. Позовем ее...
И он крикнул:
- Бер!..
Но не смог дальше, потому что голос сорвался. Сквозь пелену слез уже ничего не было видно.
Но он все-таки собрался с духом и позвал ее.
Эхо гулко раздалось в бухте, и оба плавника замерли. Потом, как по команде, развернулись и направились к берегу, в ту сторону, откуда кричали. Один плавник вскоре остановился и стал описывать широкие круги на одном месте, а второй устремился на зов.
Дэн стоял почти по пояс в воде, мальчик был рядом.
На вершине кручи, вдали, на них глядели женщины и комкали в руках платки.
Берта подплыла и ткнулась носом в ногу Дэна. Он нагнулся, обнял ее и прижался к ней щекой, роняя соленые слезы, тут же исчезавшие в воде. Она ласкалась к нему, терлась о его ноги своей шершавой кожей, заглядывала в глаза, замирала в его руках, а он целовал ее нос, глаза, прижимал ее к себе сильной правой рукой и все никак не мог успокоиться. Мысль о разлуке с ней казалась ему нелепой, ни с чем не совместимой, не поддающейся никаким жизненным законам. Словно кусок отваливался от него самого. Но в сознание его уже вселилась другая мысль, диктующая о том, что это неизбежно, как неотвратим иногда какой-либо шаг на нашем жизненном пути. Он знал, что теряет ее навсегда, но ничего не мог с этим поделать. У нее начиналась теперь другая жизнь, ее влекли к себе неизведанные глубины океана, и он не вправе был помешать этому. Он сделал для нее все, что мог, и она отдала ему всю себя, без остатка, дважды вырвав его из лап смерти. Не было никого на свете, кому Дэн был бы стольким обязан, скольким своей Берте, как не было и никого, о ком он свято помнил бы до своего смертного часа.
Чего бы он сейчас не отдал за то, чтобы никогда не разлучаться с нею, но это было не в его власти.
Силы природы оказались выше его.
Вот так в жизни каждого человека бывает что-то, чего он страстно хотел бы всей душой, но что, к сожалению, ему не подвластно.
Еще несколько минут Берта прощалась с Билли. Потом, настрадавшись за это время не меньше человека, решила разом покончить с этим. В последний раз она проплыла мимо них, яростно плеснула хвостом и устремилась туда, где ждал ее, уже беспокоясь, ее спутник.
Они встали бок о бок и, рассекая гладь залива высокими лиловыми плавниками, величаво и грациозно поплыли из бухты в открытый океан навстречу судьбе.
С этого дня у Дэна внутри что-то оборвалось. Он перестал заниматься промыслом акул.
После смерти старика они стали жить вдвоем с Билли и сами зарабатывали себе на хлеб рыбной ловлей.
Жизнь потекла размеренно и неторопливо. Казалось, Дэн давно уже забыл эту историю, во всяком случае, ни с кем и никогда больше он не заговаривал об этом. Но люди рассказывали, что еще долгие-долгие годы ходил Денни Паркер в бухту и, сам себя обманывая, тоскливыми глазами напряженно вглядывался в холодную морскую даль, ища в ней знакомый плавник...
Но акула не появлялась больше никогда.
Чуждой и безмолвной оставалась водная гладь.
Февраль - 1990 г.