Рассел продолжат ратовать за активную антивоенную борьбу. Так, выступая на митинге на Трафальгарской площади 29 октября 1961 г., он говорил: "Мы все хорошо знаем о возобновлении Хрущевым испытаний и его угрозе взорвать бомбу в 50 мегатонн. Мы все порицаем эти действия. Но, я думаю, мы гораздо меньше знаем о все более распространяющемся среди американцев ощущении, что ядерная война начнется в ближайшем будущем. В Америке действия Конгресса в очень большой степени определяются лобби - группами, отстаивающими те или иные интересы. Военное же лобби, которое выражает как экономические интересы производящих оружие фирм, так и воинственный дух адмиралов и генералов, чрезвычайно могущественно" [43]. Любимое слово этих военных магнатов, отметил Рассел, "свобода"; они кричат, что либо свобода похоронит коммунизм, либо коммунизм похоронит свободу, спекулируют на ура-патриотизме и антикоммунизме, заставляя тем самым налогоплательщиков отдавать все больше денег на вооружение. Рассел призвал всех здравомыслящих людей осознать это обстоятельство. Британия должна, по его мнению, перейти на позиции нейтралитета и взять курс на разоружение. Свою же задачу Рассел видел в том, чтобы развивать антивоенное движение во всем мире.
В июне 1962 г. он послал своего представителя Кристофера Фарли в Москву на Всемирный конгресс за всеобщее разоружение и мир, в работе которого приняли участие представители 121 страны. "Во время его пребывания там он вместе с несколькими другими некоммунистами провел публичный митинг на Красной площади, где раздавал листовки. Это было противозаконно и вызвало яростный протест... со стороны председателя Си-Эн-Ди, тоже там присутствовавшего. Это вызвало протест... даже со стороны некоторых участников конференции, которые у себя на родине проповедовали гражданское неповиновение... Митинг был разогнан, но его организаторы торжествовали при мысли о том, что сумели продемонстрировать международный характер гражданского неповиновения" [44], - писал Рассел, с удовлетворением вспоминая о поступке Фарли.
Рассел продолжал вести активную самостоятельную общественную деятельность. В июле 1962 г. состоялась его первая встреча с Генеральным секретарем ООН У Таном по вопросам международных отношений и ядерного разоружения. Рассел высоко оценил собеседника: "Я был по-настоящему потрясен не только его энергией, но и взвешенной объективностью, и вдумчивостью, и восхитительным чувством юмора" [45].
В это время Рассел работал над новой книгой "Есть ли у человека будущее?", послужившей логическим продолжением "Здравого смысла...". Оценивая сложившуюся международную ситуацию, автор обвинял правительства западных стран в непоследовательности проводившейся ими политики и в ложности их призывов к "свободному миру": так, британское правительство, отмечал он, выказало дружелюбное отношение Португалии, хотя португальцы притесняют коренное население Анголы; в Испании под властью Франке свободы ничуть не больше, чем в Советской России при Хрущеве, однако Запад всячески симпатизирует Испании; а высадка англо-французских войск в районе Суэцкого канала имела ничуть не менее насильственный характер, нежели подавление СССР мятежа в Венгрии - с той лишь разницей, что первая не увенчалась успехом [46]. Все это доказывало, по мнению Рассела, что политика Запада значительно больше подвержена влиянию идеологии истэблишмента, чем это может показаться на первый взгляд. Политические амбиции затуманивали глаза деятелей Запада и Востока. В ядерный век они позволяли себе совершенно не думать о том, что из-за их любви или нелюбви к коммунизму под угрозой оказываются миллионы жизней народов Индии и Африки.
Рассматривая конкретные шаги на пути к сохранению прочного мира, Рассел вновь выдвинул идею создания некоего единого органа управления миром, которому подчинялись бы вооруженные силы всех стран. Для реальной дееспособности такого органа, подчеркивал он, необходимо наделить его и законодательной, и исполнительной властью. Самое же главное, хотя и самое трудноосуществимое, по его мнению, условие - власть военная. Для этого все государства, считал Рассел, должны подписать соглашение о сокращении своих вооруженных сил до уровня, необходимого лишь для поддержания внутренней безопасности. В условиях, когда отдельные государства будут практически лишены собственных армий, не понадобятся слишком большие международные вооруженные силы, а значит, их содержание не станет очень обременительным. Для того чтобы обеспечить независимость решений и деятельности данного органа, в его Состав должны входить представители разных стран. "Структура этого органа должна быть, безусловно, федеральной, - писал Рассел. - Отдельные государства могут сохранять автономию в любой области, не касающейся вопросов войны и мира" [47]. Количество представителей отдельных государств в этой структуре должно быть прямо пропорционально численности их населения, указывал он, а регулировать отношения членов федерации должна как единая мировая конституция, так и конституции входящих в нее стран, гарантированные мировой конституцией.
Нарисовав такую идеальную модель, Рассел обратился к конкретным шагам по ее воплощению. Наиболее насущной проблемой, по его мнению, явилась необходимость разрядить психологическую атмосферу, царящую в отношениях Запада и Востока. Только в том случае, если оба лагеря осознают масштаб нависшей угрозы и поднимутся над своими политическими амбициями, есть надежда на успех. Первоочередной акцией на пути к миру, считал Рассел, должно стать официальное заявление США и СССР о том, что в ядерной войне не может быть победителей и что она станет гибелью для всего человечества. За этим должен последовать временный - на два года - мораторий, в течение которого каждая страна обещает воздерживаться от каких бы то ни было ядерных испытаний.
Основной задачей, по плану Рассела, на время моратория станет работа по созданию - на основе равного представительства стран двух лагерей, а также нейтральных государств - Комитета по примирению. Этот комитет должен заняться выработкой основных принципов мирного существования. Другое важнейшее дело на время действия моратория - реорганизация и усиление Организации Объединенных Наций: "ООН должна быть открыта всем желающим вступить в нее странам, не только Китаю - что особенно насущно, - но также Восточной и Западной Германии".
За запретом на проведение ядерных испытаний, указывал Рассел, должны последовать соглашения по нераспространению ядерного оружия и всеобщая договоренность о прекращении его производства. Для решения мирных задач, намечал Рассел, нужно уладить территориальные проблемы, из которых самая сложная и взрывоопасная - проблема Германии и Берлина. В заключение Рассел пояснял, что это только программа в общем виде, она может быть более детально разработана. "И Востоку, и Западу следует прекратить ненавидеть и бояться друг друга, им следует осознать, каким благом может стать для них стремление к совместной работе. Ведь зло исходит из наших сердец, и именно из наших сердец необходимо его вырвать" [48], - не без патетики заключил он.
К началу 1960-х годов антивоенная концепция Рассела в целом оформилась. В основе ее лежала его глубокая уверенность в том, что стремление к войнам не присуще природе человека как таковой, а является результатом традиций и прежде всего неправильного воспитания. Задача общества в ядерный век состояла, по его мнению, в изменении системы воспитания и образования своих граждан, а также в создании широких возможностей для удовлетворения природного стремления человека к приключениям и авантюрам. "Нужно, чтобы у всех была возможность полазить по горам, не тратя при этом огромного количества денег, или отправиться на Северный или на Южный полюс, если захочется" [49], - писал ученый.