Пиратские будни потекли лучше, чем я ожидал. Среди ребят отмороженных не было, разве что из боевого отделения, но и то — по слухам. Держались они отдельно, в общих попойках участвовали редко, и особо лишнего себе не позволяли. У их комода7 с дисциплиной все строго. Попробуй пятнадцать, а то и двадцать боевиков в узде держать, тут и яйца стальные и опыт и рука на кобуре, мужики знали, что у Улана все это есть.
Сначала я ходил в рейсы не часто. Потом попривык, втянулся, ипотеку взял, деньги появились, задышал по-другому. Несколько раз даже на других кораблях плавал, но тоже с Галсаном. Крови я не видел, ну, точнее, как убивали — не видел, да и не часто это происходило. Обычно постреляют по обшивке, может в ногу кому шмальнут для убедительности, там и диалог лучше идет.
Мужики тоже не дураки, и жить хотят, семьи у некоторых. Ну, я старался об этом не думать, моя работа — техническая. Динамку8 обслуживал, остальное… Так девять лет прошло. Галсан дедом стал, я — автоматчиком, репутация появилась. Квартиру побольше выкупил, крузак новый. Даже счет себе открыл, в китайском банке, — к родине доверия за эти годы не прибавилось…
— Джангар!
Я повернулся на окрик, это был один из наших трактористов9.
— Халя (смотри)! — он сунул мне под нос треснутый вдоль патрубок.
— И че?!
— Хамхырджоч (сломался), где у нас такие?
— Ты попутал что ли? Это я у тебя должен спрашивать, где у нас такие!
Механик виновато молчал. Заниматься воспитанием дальше не хотелось, и я просто указал ему нужный шкаф. — И уши мне принеси, а то башка и так раскалывается.
Надев оранжевые уши с шумодавом, я принялся за работу. Через часа четыре, с тяжелыми перекурами я, наконец, обследовал все узлы и агрегаты. Машина была готова. Деда за время работы я не встретил, и это напрягало. Тревога, как боль от ушибленного пальца, то исчезала, то появлялась, когда им пошевелишь. Оставалось совсем немного времени до обеда, когда я весь потный и провонявший поднялся в каюту. У меня душа не было, и я ходил к деду. Взяв чистую одежду, выпив три стакана воды, я направился к нему. Работа и жара разогнали похмельную дрянь из организма, — самочувствие чуть улучшилось. Все что сейчас требовалось — это душ и хорошенько пожрать.
Я тихо постучал. Дверь открылась, отекшая рожа стармеха приглашающе кивнула. Галсан был старше меня на восемь лет и, видимо, попойки ему давались еще труднее, но воля и дисциплина позволяли работать почти в любом состоянии и почти без потери качества.
— Галсан, ну че там?!
Дед недовольно поморщился.
— В душ сходи, а то заар (запах пота) от тебя и так дышать нечем, потом потолкуем.
Спорить я не стал и пошел, куда послали. Когда я вышел, Галсан уже был при полном параде, и пристегивал кобуру и кортик. Обычно оружия он, как и я, не носил и держал его в рундуке под замком.
— Говори?
— Короче, такие дела, иньг (друг). Сегодня батя всех собрал, гайку накрутил10. Дело серьезное будет. Траулер рыболовный, но что за груз — непонятно. С нашей стороны все как обычно, но у них команда крепкая, бойцов много, может даже с автоматами. Откуда заказ пришел — не сказал, но бабки обещали серьезные, как за четыре рейда, а то и пять. Потом батя нас отпустил, Улана пошептаться оставил. Не знаю что говорили, но Улана я потом видел, по нему не поймешь ниче. По плану, сегодня в восемь мы их нагоним, а там до темна еще полтора часа времени. Такие дела. Ты как? Все проверил? Готовы к буксировке?
Я был уверен, что дед сказал мне все, и вроде на слух — не катастрофа.
— Да, проверил, готовы, хоть Бармалея11 потянем. Слушай, а нас не покончают?
— Ээ болджана (хватит) чё ты накаляешь обстановку?! У нас семнадцать пацанов, пацаны дело знают, Улан еще, — он пятерых стоит! В «Орленок», в принципе, много не влезет. Справятся. Но ты ствол лучше тоже достань. Жизньдян (в жизни) всякое бывает.
— Ой дед, чето скверно на душе. Хотел в Астрахани мороженое есть, а тут вон че нарисовали…
— Так и поешь, вагон себе мороженого купишь. Я думаю после этого дела мы сразу якоря вымачивать12. Погода хорошая, идем по зеленой13, не мороси14.
Уверенность деда немного успокоила меня. Я даже изобразил улыбку и произнес:
— А помнишь, как сухогруз с бахчей из Туркмении взяли? А там на каждую дыню еще по нелегалу в трюме сидело? Вот батя орал тогда…