Миг я смотрел на вращение, приноравливаясь к ритму, а потом начал метать.
Глава 4
- Быстрее! - приказал я, когда в перевязи осталось шесть ножей.
Зоя нажала кнопку.
- Ещё быстрее!
Теперь вместо мишени вращался расплывчатый круг. Я запустил в него все ножи-гунь и повернулся к девушке.
- Можно попросить ещё? Дюжина - это слишком мало.
Секундра кивнул и исчез в одном из проходов. Зоя остановила мишень.
Все ножи были воткнуты с одной стороны мишени. В центре - большие металлические, вокруг них - гунь с чёрными эбеновыми рукоятками.
Признаться, я и сам был немного удивлён результатом. Но когда я держал в руке нож... Время замедлялось. Я чувствовал каждый вектор движения, словно крепкую нить, и нож летел по ней, как привязанный. Такой подход требовал максимальной концентрации, но мне он нравился. Сосредоточиться на цели, забыть обо всём. О крови в венах, о дыхании, о людях вокруг...
Вернулся индиец. Он нёс довольно внушительный свёрток из старой мешковины.
- Это же набор Виктора! - в голосе Зои было возмущение. - Не прошло и года...
- Ему он больше не нужен, - мягко напомнил Секундра. - А мальчику надо тренироваться.
Мальчику! Но заглянув в глаза индийца, я проглотил слова возмущения. Не стоит ссориться с тем, кто пытается тебе помочь.
В свёртке оказался удобный складной столик и около сотни ножей. Я разложил их так, чтобы брать один за другим. Все ножи имели превосходный баланс и вытертые добела рукоятки.
- Это заслуженный рабочий инструмент, - произнесла Зоя, стоя у меня за спиной. - Отнесись к нему с уважением.
Я не ответил. Ежу понятно, она меня провоцирует. Не удалось достать Алекса - примется за меня, как за более слабое звено.
Хочется верить, что так кажется только Зое. Конечно, по сравнению с шефом, моего опыта с женщинами наберётся на воробьиный клюв, но чему-то же я у него успел научиться. Например, не отвечать на явную провокацию.
Мишень раскручивалась постепенно. Не испытывая недостатка в оружии, я кидал по одному, затем - по два, затем - по четыре ножа.
Золотисто-желтый круг превратился в веретено, затем - в размытый овал. На такой скорости движение не видел даже я, пришлось действовать инстинктивно.
В какой-то момент мне захотелось закрыть глаза - и я это сделал. Услыхал восхищенный вздох из-за спины, но отвлекаться не посмел. Нарушение концентрации грозило поражением, а этого я допустить не мог.
Ножи закончились. Раздались бурные аплодисменты. Я от удивления вздрогнул и открыл глаза. Некоторое время следил, как замедляет вращение мишень, и только потом огляделся.
Оказывается, за моим "выступлением" следило довольно много народу! Я увидел знакомого карлика, громадного мускулистого мужика в лопающейся на груди гавайке, шестёрку стройных парней в одинаковых спортивных костюмах, стайку прелестных девушек, дородную тётку в поварском колпаке и нескольких ребят в форменных красных ливреях с золотым позументом. Кажется, их зовут униформистами...
В стороне от группы стоял грустный клоун. Почему-то при взгляде на него, по спине пробежал холодок. Проанализировав по привычке свои чувства, я пришел к выводу, что неприятное впечатление создаётся от того, что грим на лице клоуна выражал безудержное веселье. Но всё остальное: глаза, скорбная складка рта, подавленная поза - говорили обратное.
Это Брамсель, - догадался я. - Партнёр покойного Бимселя.
На голове клоуна был белый парик и крошечная шляпа. Растянутая тельняшка, безразмерные штаны с подтяжками на огромных пуговицах. Громадные ботинки.
Был он высоким и худым. В костистых руках с широкими запястьями чувствовалась сила. Глаза выдавали профессионального алкоголика. Нос его был красен, но не от грима, а сам по себе.
- Значит, вот кто теперь будет смешить людей, - гробовым голосом сказал клоун.
Аплодисменты стихли. Наверное, в этот момент каждый почувствовал себя неудобно. К счастью, клоун развернулся и смешно поднимая ноги в огромных ботинках, утопал в тёмный проход.
Арена - лишь маленькая часть громадного циркового здания, - подумал я. - Что скрывается в его недрах - только предстоит узнать. Интересно, когда?.. Завтра большое выступление, а значит, с утра - репетиция. Как выкроить время на расследование, я пока не представляю. Ну да Бог с ним. Ведь на это есть шеф - вот пусть у него голова и болит.