- Номер Бегемота? - мне было страшно любопытно, что это такое, но Алекс не кололся.
- И его тоже, - кивнул шеф и указал мне на своё место на табуретке. - Садись, мон шер, лицо само себя не нарисует.
Я сел и со страхом оглядел баночки, кисточки и карандаши. А потом беспомощно воззрился на Алекса.
- Ладно, так уж и быть. Показываю один раз, - он щедрой горстью зачерпнул какую-то серую замазку. - Но имей в виду: цирковые всё делают сами. Прислуга здесь не в чести.
Как я и ожидал, все места были заняты. Публика сидела даже в проходах, на приставных стульчиках. На сцене творилось Действо.
Орфей знакомился с нимфой Эвридикой, та, покорённая его волшебным пением и игрой на лире, беззаветно влюблялась в героя...
Декорации были потрясающие: золотые и хрустальные деревья "райского" сада, движущиеся мостики и решетки, на которых нимфы в полупрозрачных одеяниях исполняли головокружительные трюки. В какой-то момент вся сцена встала вертикально!.. Вот это да, теперь я понимаю, куда уходят все заработанные деньги...
Мастер Зигиберт - гений.
Я не сомневался, что все механические приспособы - его рук дело. Уж слишком много в них было от священного безумия.
Махендра в роли Орфея был великолепен. Он с кошачьей грацией летал с трапеции на трапецию, крутил сальто, не касаясь пола руками, и при этом пел!.. У тигра оказался очень приятный баритон, да и Эвридика - Зоя заливалась соловьём.
- Как они умудряются петь, исполняя все эти трюки? - мы с Алексом смотрели представление с узкой галереи под самым куполом. Здесь были размещены блоки и шкивы подъёмных устройств для трапеций, крепления декораций, раздвижные лестницы и канаты.
- Отсюда не видно, но у всех артистов - микрофоны и небольшие динамики, - ответил Алекс. Говорили в полный голос - мы были на высоте двадцати пяти метров над ареной. - Фразы и реплики они подают сами, а пение даётся фонограммой.
- То есть, это опять обман?
- Но с полной иллюзией правды.
Первое действие кончалось тем, что Эвридика, гуляя с подругами, встречает змея, который её кусает. Дальше следовала волнительная сцена смерти, прощание с Орфеем и - антракт.
- Ну, пока всё идёт хорошо, - сказал я, когда манеж опустел. И тут же получил чувствительный тычок под ребро. - Что опять не так?
- Если хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
- Да я ничего такого не имел в виду... Или что? Опять приметы?
Алекс фыркнул.
- Приметы - это ерунда, я в них не верю. Но вот злой рок, фатум - это действительно серьёзно. Особенно, когда этот фатум кто-то заказал.
- Директор что-то говорил о проклятье. Вы его имеете в виду?
Раздался гонг. Антракт подходил к концу и публика вновь начала заполнять кресла.
- Посмотри на них, - шеф повёл рукой вдоль круглого зала. - Что ты видишь?
Я послушно выполнил требуемое. Не совсем, правда, понимая, что конкретно он имеет в виду.
- Вижу людей, который пришли поразвлечься, - наконец сказал я. - Они едят мороженное, весело болтают, разглядывают друг друга...
Арена, кстати сказать, от зрителя была скрыта за высокими непрозрачными щитами. Там сейчас монтировали декорации подземного царства: трон Аида должен был подняться из-под сцены в клубах разноцветного дыма, а вместе с ним - и его свита: черти, сатиры и подземные духи.
- Вот, наконец отличное наблюдение, - похвалил Алекс. - В цирк не приходят смотреть. Сюда приходят РАЗГЛЯДЫВАТЬ. А ещё смеяться. Удивляться. Испытывать ужас. И наконец, когда всё закончится хорошо - катарсис.
- Но если что-то пойдёт не так, катарсиса не будет, - кивнул я. - И аура чудесного развеется. Все поймут, что волшебные существа - это всего лишь переодетые артисты, а представление - посредственный фарс, исполненный под фонограмму.
- Всё так, - кивнул Алекс. - А теперь я попрошу тебя ещё раз: посмотри, КОГО ты видишь в зале.
Свет уже приглушили - это был знак к тому, что действо вот-вот начнётся.
Места занимали последние обжоры, которых силой выдворили из буфета.
Пару секунд я скользил взглядом по крошечным с такой высоты лицам, а потом... ПРЕДВКУШЕНИЕ. НЕТЕРПЕНИЕ. ВОСТОРГ.
- Публика - это источник силы, - сказал я. - Каждый из них - как наполненная энергией батарейка.
- И во время катарсиса эти батарейки разряжаются, - кивнул Алекс.
- А артисты впитывают... - вот почему Зоя говорила, что это - самая лучшая работа.