Артисты смотрели по-разному. Кто-то с вызовом, другие - с тревогой. Но были и такие, кто откровенно злился - на то, что их втравили в неприятности...
- Или нам придётся дать бой, - сказал Алекс.
Наступила мёртвая тишина.
Честно говоря, шефу удалось удивить даже меня. Ну да, конечно, он говорил о войне... Но что такое "война" в понимании современных людей? Да ещё и в городских условиях?
Я предполагал, что он имеет в виду сражения скорее, позиционные. Захват территорий, экономические санкции... Но не перестрелки - в прямом смысле этого слова.
- Может, попробовать договориться? - послышался робкий женский голос.
- Время переговоров прошло, - отрезал шеф. - Да и если честно: никто не станет вас слушать. Ни стригои, ни маги не считают нас серьёзным противником.
- Маги? - послышался следующий вопрос.
- К сожалению, да, - кивнул Алекс. - Ваш цирк, его месторасположение, а самое главное то, чем он является: безопасной кормушкой для тех, кто привык питаться энергией людей... Словом, это место нужно слишком многим. Чтобы вас оставили в покое, вы должны показать себя слишком твёрдым орешком. Слишком опасным противником.
- Как в старые добрые времена? - грустно улыбнулся силач.
- Как в старые добрые времена, - кивнул Алекс. - Сейчас в Петербурге превалирует право сильного, - добавил он. - Моя вина, что до этого дошло. Я должен был понять раньше, но был занят личными делами.
Моими делами, - напомнил я себе. - Моими делами... Шеф возил меня в Москву, на встречу с Советом. Предпринял поистине нечеловеческие усилия для того, чтобы меня оставили в живых. Старался, как мог, социализировать... А в это время, за его спиной, недруги успели сплести целый заговор.
- Но я даю слово: это изменится. Нам надо выстоять буквально в течение нескольких дней, и всё наладится.
- Вы надеетесь на Совет? - спросил Секундра Дасс.
Народ позади него зароптал. Я давно понял: никто не испытывает к Совету добрых чувств. Ни свои, ни чужие.
- Я надеюсь на себя, - веско сказал Алекс. - На своего друга Сашу Стрельникова, - он положил руку мне на плечо и улыбнулся. - На майора Котова, который считает этот город своим в той же мере, что и мы все. И я надеюсь на вас, - он обвёл взглядом ряды артистов. - Я знаю, что многие из вас в прошлом - хорошие бойцы. И надеюсь, что вы сделаете правильный выбор.
- И всё же, - вперёд выехал Ефим Демидов. - Всё же те, кто не хочет драться, могут уйти, - Зоя, и ещё несколько человек громко фыркнули. - Без обид, - добавил директор. - Я говорю серьёзно.
Из ближнего прохода послышался негромкий стук. Словно в пол ударяли металлическим наконечником трости. Все повернулись на звук. Я подобрался. Тут же заметил, что пальцы онемели, собирая энергию, и незаметно тряхнул кистью. Не время ещё кидаться молниями...
На свет вышел человек в старинном бархатном камзоле, шелковом цилиндре и башмаках с громадными серебряными пряжками. И он смотрелся роскошно - лет сто пятьдесят назад, когда эти вещи были новыми. Сейчас же всё выглядело так, словно костюм достали из сундука, и напялили, даже хорошенько не отряхнув.
Из-под помятого цилиндра во все стороны торчали жесткие белые волосы. Глаза за очками-консервами вращались с бешеной скоростью, а ноги выделывали головокружительные кренделя.
- Я слышайт, здесь намечается небольшой крейг унд партизанен?
- Зигиберт! - удивился директор. - Ты не поднимался из своих подвалов уже много лет.
- Йа, так и ейст, герр директор, - механик отвесил дёрганый поклон. - Но мы с Вайберт помнить добро. Когда мы приходить к герр директор и просить приют, вы принять нас, как родных киндер. Вы давать нам чудесный инструментирен, и место для арбайтн. Мы с Вайберт нашли дер глюк в эти стены. И мы платийт добро за добро.
Зигиберт оглядел собрание, и я бы сказал, что выглядел он торжественно и величественно, если бы в это время его глаза не совершали сумасшедшие кульбиты.
- Мы с Вайберт открывайт наш Арсенал! - громко объявил механик. Он явно ждал аплодисментов, но раздалось всего несколько полных энтузиазма хлопков - аплодировал Алекс.
- Отлично! - вскричал шеф. - Замечательно! Вундербар!