Но в наш просвещенный век стригои сделались мифом. Они не могут угнаться за быстрым ритмом, в котором бьётся пульс человечества.
Технологический прогресс оставил их далеко позади.
Древний мозг Аллегры не настолько быстр и изворотлив, как разум современного человека. Чтобы выжить, ей нужен напарник. Кто-то, кто будет сдерживать её хищнические инстинкты, и в то же время давать то, что она хочет.
Конечно, Фёдора Михайловича современным человеком можно назвать лишь с натяжкой. Но в изворотливости и остром уме ему не откажешь. Граф как раз и являет собой квинтэссенцию старого и нового. Силы - и возможности её применять оригинальным способом.
Кроме того: уверен, их связывает не только идеология. У графа что-то есть - строгий ошейник, поводок, благодаря которому Аллегра беспрекословно подчиняется более молодому и менее сильному стригою.
Не являясь его птенцом, она зовёт графа Мастером.
После горячего душа мне заметно полегчало. Вытираясь махровым полотенцем, я вошел в комнату и мазнул взглядом по кровати шефа.
Что-то было не так.
Сделав пару осторожных шагов, я протянул руку и сорвал покрывало. Ну конечно. Стоило догадаться раньше...
Алекса под одеялом не было и в помине.
А сколько сейчас времени?.. Добравшись до тумбочки, я активировал телефон. Шесть утра.
Алекс - ранняя пташка, наверное, пошел тренироваться, - успокоил я себя. - Ладно, мне стоит заняться тем же.
Завтрак не раньше девяти, так что натянув спортивный костюм, я отправился на пробежку.
На выходе меня проводил тяжелым взглядом дежурный стригой. То ли Демон, то ли Клятый - не считаю нужным запоминать их имён.
Разумеется, он доложит Аллегре, что я вышел из цирка. Но в принципе, она и сама это знает: с каждым днём наша с ней "связь" крепчала - что внушало не самые радостные мысли. Сейчас она спокойно проникает в мои сны и может ими управлять, но что будет дальше?..
Станет подслушивать, о чём я думаю? Заставит делать то, что ей хочется?
Одно радовало: магический дар некоторым образом ослаблял её власть надо мной. Это дико злило стригойку, но давало некоторую свободу действий мне.
Выбравшись из спящего цирка, я вздохнул свободнее. Давно заметил, что некоторые артисты - например, Махендра, Секундра Дасс, Зоя - практически не покидают здания. Их пугает большой незнакомый город, который меняется быстрее, чем они могут понять.
Мне же доставляла удовольствие каждая возможность выбраться из-под крыши, сбежать, скрыться от внимания стригоев. Почувствовать себя свободным.
Небольшой бунт в рамках дозволенного...
Благодаря магическому дару, я постепенно расширял эти рамки: учился исчезать с радаров, скрываться от любопытных глаз, при этом внушая соглядатаям мысль, что они держат всё под контролем.
Делая вид, что разминаюсь, я неспешно потрусил вдоль Фонтанки. Мне нужно добраться до Троицкой площади. Путь неблизкий, но это и хорошо. Будет время замести следы.
Она ждала меня на скамеечке. Плотный шелковый платок скрывает рыжие волосы, большие чёрные очки "а-ля Шанель" - половину лица, на виду остаются лишь острый подбородок и упрямо сжатые губы.
Мы встречались с Антигоной уже дважды, всякий раз - в другом месте.
Сегодня - третий.
Фёдор Михайлович запретил Алексу всякое общение с "Петербургскими Тайнами". Но во всяком приказе есть лазейка.
К тому же, я набрасывал на нас полог невидимости. Не знаю, насколько хорошо он работал - спросить-то не у кого. Но похоже, о наших встречах пока не знают.
- Следи, чтобы он хотя бы завтракал и не бухал слишком много, - Антигона говорила в сторону, словно мы с ней незнакомы - просто делят одну лавочку в парке два посторонних человека...
- За ним уследишь, - буркнул я в ответ.
- Может, всё-таки позвонить Владимиру? - спросила девчонка в пятый раз за три наших встречи.
- Шеф будет в ярости, - устало сказал я. - Ты же его знаешь. И это ничего не даст. Пока не найдём способ разрушить договор...
- Шлёпнуть этого мерзавца, и всего делов, - Антигона была права. Это - самый простой и лёгкий способ решить наши проблемы.
Но после посещения цирка той ночью, граф скрылся. Спрятался, затихарился, исчез с радаров. Он прекрасно понимал: у Алекса найдутся друзья достаточно сильные, чтобы попытаться его убить. И решил не искушать судьбу.