- Ждёт вас уже пять часов? - скептически переспросил карлик. Голос у него был хриплый и пропитой.
- О найн. Мы прийти к пять... к пяти часам.
- Заходите.
Карлик величественно отступил в сторону, пропуская нас. Можно подумать, если кто-то захочет войти, его удержит тонкая мальчишеская фигурка, ростом от горшка два вершка...
- Это немецкий акцент, - сказал я шепотом шефу, следуя за карликом по узкому коридору.
- Ой, да и хрен с ним, - отмахнулся Алекс. - Лишь бы звучало по иностранному.
Коридор был интересный. Итак узкий, он был заставлен магическими ящиками - с нарисованными цилиндрами, шелковыми масками и серебряными звёздами. Путь преграждали какие-то вешалки с пахнущими нафталином бархатными плащами, белыми рубахами и очень короткими платьями на бретельках. Я тут же начал представлять, как бы в таком платье выглядела Светочка, и споткнулся.
У самой стены стоял громадный барабан с продырявленным днищем, лежала стопка серебристых обручей, кучкой валялись выкрашенные красной краской булавы и сдутые резиновые мячи...
- Старый реквизит, - небрежно махнул рукой карлик, когда я в третий раз споткнулся о какой-то мусор на полу. - Завтра его вывезут на свалку и тут станет посвободнее.
Пропутешествовав извилистым ходом минут пять, мы вышли на арену. Лишенная ярко-красного бархатного ковра, она зияла голым бетоном бортов и гладким серым полом.
В дальнем конце арены тигр, понукаемый дрессировщиком, лениво прыгал через кольцо. Наверное, это его рычание я слышал с улицы.
Тигр был не совсем обычным: очень крупный, белой, в чёрную полоску, масти.
На ближней к нам стороне борта сидел ещё один карлик и жонглировал апельсинами.
- Антон, следи за руками, - бросил наш проводник жонглёру. - Пальцы всё-таки ДОЛЖНЫ касаться предметов...
Это не карлик, понял я, подойдя ближе. Просто мальчишка, лет десяти - двенадцати. Присмотревшись, я увидел, что он действительно не жонглирует, а только делает вид. Апельсины летали в воздухе сами по себе, образовывая сложные круги и восьмёрки, а мальчишка только следил за ними взглядом...
Неожиданно пахнуло ветром, и где-то над головой послышался тихий и нежный звон. Я задрал голову.
Там колыхались трапеции. Сквозь матовое, позолоченное стекло купола света проходило не так уж и много, к тому же, наступил вечер. Я не видел, а скорее угадывал серебристые отблески, неспешный лёт качелей, звон серебряных цепочек... И смех. Чей-то негромкий, но уверенный и весёлый смех. Явно женский.
Он мне понравился, и я попытался рассмотреть смешливую акробатку.
- Это Зоя, - карлик остановился рядом. Ростом он доходил мне до бедра. Я поймал себя на желании протянуть руку и потрепать его по кудрявым волосам... - Она любит парить под куполом в полной темноте.
Я представил: полёт под куполом цирка, на тонкой жёрдочке качелей. Вокруг - только пустота, ветер и тьма...
Она или очень смелая, или психанутая на всю голову.
Директор ждал нас в кабинете, больше похожем на клетушку бухгалтера. Поверхность стола занимал большой монитор с клавиатурой и мышью на красном коврике, рядом стоял факс, ксерокс, пол устилали распечатки с длинными колонками цифр. Один угол полностью занимали только что отпечатанные афиши. Они всё ещё пахли типографской краской, и были слегка влажными.
Ефим Демидов сидел в том же многофункциональном инвалидном кресле, только деловой костюм сменил на удобную домашнюю куртку.
- Ефим, к тебе тут пришли, - объявил карлик, втолкнул нас в кабинет и закрыл дверь с той стороны.
- У вас тут оборотень вместо тигра, - заявил я с порога. - Мальчик - не настоящий жонглёр, а под потолком кружится летучая мышь.
- Как интересно, - директор усмехнулся в бороду. - Я обязательно посмотрю.
- Сандро, не время демонстрировать свою наблюдательность, - осадил меня шеф.
- Всё в порядке, - Демидов наклонил голову. Выехав из-за стола, он гостеприимно улыбнулся. На этот раз неподвижные ноги директора скрывал уютный плюшевый плед со следами кошачьей шерсти. - Присаживайтесь. Если найдёте куда...
Мы дружно огляделись. Где-то под завалами афиш и распечаток скрывался диван и два кресла - их львиные ножки всё ещё торчали из-под бумажных альп. Было ещё несколько стульев, но на них тоже что-то лежало. Один из предметов я сначала принял за меховую вытертую шапку, но быстро понял свою ошибку. Это был кот - громадный серый котяра, одноглазый, с просторными рваными ушами и презрительным выражением на морде.