Седой так и не понял, было ли это бомбоубежище при ЧАЭС, или какое-то другое защитное сооружение, однако, здесь все сохранилось неплохо. Много лучше, чем в других подземельях и катакомбах, в которых ему довелось побывать. Но, несмотря на все укрепления и защитные механизмы, невысокий коридор вел в одну единственную небольшую комнатку. Судя по всему, вся эта конструкция задумывалась лишь для того, чтобы уберечь находящееся здесь оборудование.
— Это господа, резервный пульт управления реакторами, но не только. Именно в этой рубке сходились многие важные силовые точки АЭС, и как мне кажется, находятся и теперь. Теперь, вы можете разгрузить оборудование, и мы начнем подключение, — скомандовал Шутин, — мне понадобится два человека, остальные займите оборонительные позиции.
«Монолитовцы» подчинились. Отсюда до ЧАЭС рукой подать, едва ли больше трех километров. Вот ее знакомый силуэт сереет на фоне беспросветного неба. Седой выбрался из подземного сооружения и с тоской посмотрел вдаль. «Выполнил ли я все свои обязанности? Должен ли находиться здесь?». Будто бы внутри своего сознания «монолитовец» увидел ответ на не высказанный вопрос: «ты ничего и никому больше не должен. Твой путь завершается. Встань, страх преодолей!».
Выпрямившись во весь рост, Седой пошел навстречу своей судьбе.
— Командир! Куда вы? — крикнул, выбравшийся вслед за ним молодой член отряда.
Седой ничего не ответил, а продолжал упрямо шагать в направлении ЧАЭС. Ее очертания с каждым шагом становились все отчетливее и все ближе. Ему показалось, что совсем неподалеку от входа в саркофаг он увидел темную фигуру. «Хороший знак, — подумал Седой, — Черный сталкер встречает меня».
Карлос нагнал группу «монолитовцев», когда те отбивались от группы бюрреров, внезапно и слаженно напавших на людей, на открытом пространстве. Затем стая собак, шедшая за спиной молодого шамана, выдвинулась на позиции. Карлос мог бы поклясться, что мутировавшие собаки успели каким-то образом договориться между собой и обозначить роль каждой особи в решающем нападении.
Собаки были успешнее своих ментальных собратьев. Это замешательство «монолитовцев» позволило молодому шаману прибыть к их цели немного раньше. Тошнота волнами подступала к горлу. «Черт, — подумал Карлос, — какой же здесь фон?». Едва ли дополнительная доза антирада помогла бы избежать сильнейшего облучения. Молодой шаман чувствовал: то, что его защищало до этой минуты, не справляется с агрессивностью окружающей среды. Нужно выбираться, но вернуться назад — это означает подвести всех тех, кто нуждается в нем. Не оправдать надежд, и самое страшное — снова потерять брата, теперь уже навсегда.
Дышать было трудно, Карлос оперся о дерево, искореженное радиацией, он пытался соорудить какой-то более надежный респиратор из подручных средств, но ничего не получалось, руки плохо слушались, а глаза застилал пот. Неожиданно он услышал, что кто-то окликнул его по имени.
Подняв глаза, молодой шаман неожиданно увидел человека, облаченного в черный сталкерский комбинезон. Каким-то необычным был крой этой одежды. Карлос не смог бы объяснить, чем его так привлекло одеяние незнакомца. Оно было словно вырезано из учебников по химзащите за прошлый век, но в то же время, казалось легким и очень хорошо приспособленным к местным условиям.
Но больше всего он удивился, когда человек стянул с себя противогаз. Перед молодым шаманом стоял инструктор по технике безопасности. Тот самый, который в 1986 году выдавал ему форму в НИИ, а так же средства индивидуальной защиты, и сухпаек в одной из комнат исследовательского бокса. Как же его звали? Алексей… ах да… точно! Алексей Сергеевич.
— Добрый день, — сказал Алексей.
— Добрый, — натянуто улыбнулся Карлос.
— Я рад снова видеть вас, не думал, что встретимся в таких обстоятельствах. Здесь без защиты вам будет сложно справиться с окружающей средой, она довольно агрессивна, несмотря на все мои усилия. Не переживайте, вы еще не получили смертельной дозы, и, чтобы этого не произошло, прошу вас, идите за мной, я постараюсь вам помочь.
Карлос последовал за Алексеем. Они обогнули еще пару деревьев, и, наконец, приблизились к искореженному дубу. Точно в сказке Пушкина, на дубе том восседал кот. Вернее, конечно, котом это создание мог бы назвать лишь такой чудак, как Алексей Сергеевич. По всем сведениям, которые были доступны молодому шаману, этого «славного» зверька именовали здесь химерой.