— Товарищ, вы не из милиции?
— Нет, — ответил Карлос.
— О, да что же это я! Судя по вашей одежде и оружию, наверное, вы солдат! Вы знаете, мы тут целую ночь прятались, очень замерзли, там другие солдаты, не наши, стреляли… может быть уже война началась? Не уж-то правда, что Америка напала на нас?
Карлос не знал, что нужно говорить, не нарушит ли он баланса времени, да и стоит ли говорить что-либо в такой ситуации? Младшие дети были напуганы, жались друг к другу, но видимо бравые гимны и марши, вовремя подкидываемые им звеньевой Катей, выручали на какое-то время, спасая от упаднического настроения.
— Хотел бы я вам помочь, — сказал Карлос, — но я не уверен, что смогу. Откуда вы пришли? Где потеряли своего вожатого?
— Игорь Юрьевич остался в лесу, а мы, как одно из старших звеньев вот были отправлены на разведку, второе старшее звено ушло на север.
— Хорошо, давайте-ка вместе сходим, поговорим с Игорем Юрьевичем, хорошо? Вы сможете привести меня к нему?
— Конечно! — обрадовалась Катя, а вместе с ней просветлели лица и остальных детишек, — какая у вас собачка хорошая, она не укусит?
— Нет… — усмехнулся Карлос, — она… мой товарищ…
— Вот здорово!
И они затянули так дружно и слажено:
«Взвейтесь кострами, синие ночи, Мы Пионеры — дети рабочих! Близится эра светлых годов, Клич пионеров — всегда будь готов!»Спустившись в низину, Карлос, было, пожалел, что пошел вместе с детьми. Туман стал будто бы гуще, он цеплялся за скудную растительность и повисал на ней клочьями. Сталкер не припоминал этой тропки по пути сюда, дух захватывало от приближающихся приключений. Теперь он понял, вдохнул полной грудью Зону с ее чудесами, аномалиями, страхами, опасностью и бешенным адреналином, стучащимся в висках.
«Брат не погиб… он пришел сюда не умирать, нет. Он пришел, чтобы стать частью этого места, и, несомненно, стал», — подумалось ему.
Туман резко кончился, сталкер оказался на поляне, залитой солнечным светом. Это место едва ли походило на Зону с ее вечным сумраком и редкими проплешинами подобия бабьего лета. Карлос не успел удивиться, когда навстречу ему вышел двадцатилетний парень, с недавно пробившимися усиками.
— Добрый день, — поздоровался он.
— Игорь Юрьевич, я полагаю? — поинтересовался сталкер.
— Да, товарищ, вы правы,… а где дети?
— Дети шли в нескольких шагах от меня, я полагаю, они скоро будут здесь.
Карлос не удивился и тогда, когда звеньевая Катя вместе с другими пионерами появилась с противоположной стороны поляны. «Какая любопытная аномалия» — подумал он.
Игорь облегченно вздохнул, жестом показал следовать за ним, и лишь, когда они отошли на достаточное расстояние вожатый начал разговор.
— Понимаете, товарищ, мы здесь застряли… и, я не знаю, как нам отсюда выбраться.
— Ну… — начал было Карлос. Он не знал, как рассказать этим существам о существовании новой реальности, о том, что они, очевидно, давно умерли…
— Не утруждайте себя, — улыбнулся пионервожатый, — я не знаю, что произошло, но я прекрасно понимаю, что прошло более двадцати лет с тех пор, как мы здесь… дети не понимают… и некоторые другие… такие же, как мы…
— Есть и другие?
— Есть… они иногда забредают сюда.
— Что это за место?
— Не знаю, если бы была жива моя бабка, она наверняка бы сказала, что мы в чистилище… хотя, думаю, это связано скорее с тем, что все мы безбожники. Если я не прав, поправьте меня, товарищ, мы все уверены в том, что бога нет, а значит — нам нет места на условных «небесах», раз мы не верим в бога, значит, мы не верим и в сатану, его оппонента, а значит, нам нет места и в условном «аду». В нашем сознании не умещаются такие величины, вот мы и болтаемся где-то между мирами…
Меня учили, что после смерти человек живет в плодах своих трудов. Мне слишком мало лет, наверное, поэтому мне еще особо негде жить, что уж говорить о пионерах? Если хотите попасть обратно, в то место, откуда вы пришли, вам стоит пройти между теми двумя соснами…
Карлос кивком поблагодарил вожатого, он хотел подать руку для пожатия, но Игорь Юрьевич уже был занят с детьми. К нему подтягивались звенья, постепенно собираясь в отряд.
«Вот ведь как бывает, — размышлял сталкер, — живешь себе, живешь, а потом ррраз… и смерти нет, и жизнью такое существование назвать сложно. Неужто загробное бытие определяется прижизненной верой? Интересно, а куда деваются души монстров, порожденных Зоной? Есть ли у них своя Валгалла?»— не успев додумать эту мысль, Карлос вновь оказался на размытой дождем дороге, только не на тропинке у шаман-горы, а с противоположной стороны, почти у самого поста «Свободы», где кончается территория, контролируемая этим кланом, и начинается территория, подконтрольная «монолитовцам».