— Надо Сидоровичу будет рассказать. Значит, слушай сюда, пока я помогал этим двоим, у меня возникла идея, что надо собрать такой штаб по изучению этого явления, а до того нам с тобой сбегать на Янтарь, узнать там, что да как… хотя чует мое сердце, что ребята там сменились, и вряд ли мы что-нибудь узнаем.
— Попробовать стоит.
— Знаешь, Бес, иногда мне кажется, что все люди, особенно в Зоне — это пациенты психиатрической лечебницы. А мы не только пациенты, мы еще и подопытные.
— Да что уж там, мы — совсем катастрофа.
— Да… для того, чтобы чувствовать себя здоровым, нет ничего лучше, чем осознание того, что ты болен тем же, чем и все.
— Чем же, философ?
— Безумием, мой друг, безумием…
Глава 8
Когда запасы дневного света иссякли, когда Зона стремительно погружалась во тьму, когда у костров на базе «Свободы» собирались, чтобы послушать рассказы бывалых и помянуть тех, кто не вернулся из Зоны — Карлос, наконец, пришел в себя.
Все время, что он провел на болоте вместе с Коброй, прошло для него в полузабытьи с того момента, как он расстрелял бюрреров. Судя по всему, этот сомнительный подвиг уже был записан в его актив, как нечто исключительное, в то время как сталкер, напротив, испытывал стыд и омерзение к себе самому за то, что убил обитателей той территории, на которую сам же и вторгся. Было бы ради чего!
Такая философия могла стоить Карлосу жизни, поэтому он предпочитал помалкивать. Но было в этом путешествии что-то очень важное; почему же он никак не мог вспомнить, что? Он прокручивал обрывочные воспоминания снова и снова, пока вдруг не натолкнулся в них на момент, когда Кобра подал сигнал бедствия, а Кофеин с другими свободовцами не отделились от них, чтобы прикрыть и привести помощь. Сперва пришел Вар, и он знал, что нужно поговорить с этим сталкером, он мог знать что-то о его брате, а потом… какой-то сталкер появился, точно из-под земли. Он был то ли ранен, то ли контужен, что же он сказал? Бес, его зовут Бес. Если это и не его брат, то человек очень близко его знающий или знавший, такая у него энергетика… или все же показалось?
Сейчас надо было что-то решать… или оставаться со «Свободой», или продолжать одиночное плавание. После таких «заслуг» Карлоса так просто, скорее всего, не отпустят, значит, следует напроситься в какое-нибудь задание, и тогда, быть может, именно тогда ему удастся уйти незамеченным.
О том, чтобы рассказать все откровенно, речи не могло быть идти. Группировка сама по себе была весьма нестабильная, свободовцы держались вместе до определенного момента; тут все было не так, как в «Долге», но переметнуться сейчас было не менее глупо. От всех этих размышлений у Карлоса разболелась голова. Он свистнул Лизе, и овчарка не замедлила нарисоваться рядом. Интересно, а куда она опять пропадала, там на болоте? И потом, Карлос не помнил, чтобы собака шла за ним после того, как они спасались от монолитовцев. Как только сталкеру казалось, что он разобрался, что сжился с Зоной, что она раскрылась перед ним, как она снова и снова преподносила ему сюрприз. Он был близок к разгадке исчезновения брата, близок как никогда, и снова он отброшен назад в неизвестность.
— Не пытайся достичь всего и сразу, — Карлос подпрыгнул от неожиданности; рядом сидел Кобра, протягивающий ему энергетик.
— Ох, напугал, — улыбнулся сталкер, — стараюсь.
— Тебе повезло, что ты вообще после такого пси-удара в себя пришел. Я понимаю, ты думаешь, что подвел нас, но это не так. На самом деле, ребята погибли не зря, они можно сказать, за нас с тобой погибли. Я думаю, ты отличный боец и товарищ неплохой, так что же, останешься бродягой после этой заварушки?
Карлос пожал плечами.
— Я вот что предлагаю, давай-ка присоединимся к тем бродягам, они что-то явно знают про новую ползучую пси-аномалию, а этому, как его, Бесу даже удалось избежать гибели, пройдя сквозь нее. Наверное, ребята это не простые, а стало быть, нам с тобой можно было бы на этом хорошо заработать. Да и интересно, черт возьми, что это за штуковина такая!
Сталкер зацепился за эту идею, почему нет? Вот она, мудрость — «не нарывайся, неприятности сами найдут тебя», но здесь пресловутые неприятности могут обернуться необходимой и столь желанной встречей. Его предчувствие должно материализоваться!
— Я боюсь, что не готов к ответственности за клан, — сказал он. — Поэтому я думаю, что с тобой, Кобра, мы могли бы и правда рискнуть, но не репутацией или честью цветов «Свободы», а всего лишь своими жизнями.
Карлос старался говорить пафосно: он понимал, что уже произвел впечатление на вояку, а значит, проблем возникнуть не должно. Так и случилось, Кобра расчувствовался и предложил выпить за продолжение такой хорошей дружбы и за будущие свершения. Карлос не стал отказываться, они плотно поужинали и приняли на грудь за то, чтобы все было хорошо и чтобы завтра непременно разжиться редким артефактом, после продажи которого и двинуться в путь.