Девочка потянулась к нему рукой, но было еще слишком далеко. В нетерпении она дернула цепь. Раздался звон, но зато пальцы торопливо выхватили ключ вместе с пригоршней золы.
Храп прекратился.
Арика сидела на корточках, спиной к спальному месту Ютула, и не могла видеть происходящее. Но она услышала, как тролль шевелится, как шуршит солома под его грузным телом.
– Девочка уже работает? – раздался хриплый голос.
– Да-да, – еле слышно пискнула Арика. От страха в горле пересохло.
– Пусть шумит поменьше. Ютул отдохнуть должен.
Снова заскрипела солома – тролль улегся. Арике казалось, что сердце сейчас выпрыгнет.
«Усни, усни, усни…», – шептала она одними губами.
Ютул еще немного поворочался.
«Усни. Засыпай. Усни. Засыпай», – повторяла мысленно свое заклинание Арика. Украдкой она посмотрела через плечо.
Тролль снова завалился на бок. Лицом к своей пленнице. Он сунул одну руку под голову, а вот вторая никак не находила себе места. Ютул то начинал чесаться, то протягивал руку вдоль туловища, то…
«Нет!», – едва не закричала Арика, но тролль уже шарил под воротом рубахи.
Девочка, словно попавшийся в западню кролик, просто смотрела на то, как он ищет под рубахой то, чего там не было – цепочку с маленьким ключиком. Она понимала и хотела бежать, но ее ноги будто превратились в сталагмиты – намертво вросли в каменный пол.
Глаза тролля распахнулись.
Что-то перещелкнуло в голове Арики, и оцепенение, сковывавшее ноги, исчезло. Лицо тролля исказилось гримасой злости. Девочка в это время сдула с ладони золу и схватила ключ. Больше не тратя ни мгновения, она сунула его в замочную скважину на своем ножном браслете и повернула.
Вернее, попыталась повернуть.
Ключ вошел, но открывать замок отказывался.
Ютул надвигался как ураган. Арика, больше не обращая внимания на великана, все теребила и теребила замок.
Дзинь.
Ключ обломился. В руке осталась лишь половина. Арика, не веря, уставилась на обломок. В тщетной надежде она принялась дергать за браслет, но замок не собирался открываться. Словно издеваясь, он выплюнул второй обломок ключа, давая понять, что побег не удался. Арика спохватилась лишь тогда, когда над ней нависла огромная тень Ютула. Девочка бросилась бежать, невзирая на по-прежнему скованную ногу. Упала, тут же вскочила… Ютул наступил на цепь, бежать было бесполезно.
Арика села и заплакала.
Тролль посмотрел на нее почти что с жалостью.
– Девочка хитра. Но Ютул хитрее.
Арика продолжала рыдать.
– Когда девочке надоест плакать, пусть принимается за очаг, – спокойно сказал тролль.
Затем он развернулся и, как ни в чем не бывало, пошел к своему матрасу. В этот раз храп раздался почти сразу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Уже несколько часов Свенсон возился с проклятым бревном. Вначале он попробовал сдвинуть его с помощью веревки. Привязал один конец к бревну, а второй, обогнув вокруг крепкого ствола ивы, росшей у самого берега, тянул изо всех сил. Этого явно было недостаточно: хотя ноги Свенсона почти по колено ушли в размокшую землю, плотина даже не пошатнулась.
После этого он попробовал использовать другой способ – рычаг. Обошел все окрестности в поисках подходящего деревца – тонкого, но прочного. Им оказался молодой ясень. Свенсон срубил деревце, обрезал ветки – получился отличный шест, длиной около семи футов. Мужчина уперся в дно возле места, где бревно зацепились за берег. Он пыхтел и краснел, пытаясь сдвинуть преграду. Когда казалось, что плотина вот-вот рухнет, шест обломился, и Свенсон плюхнулся лицом в грязь – разумеется, под ядовитые смешки наблюдавших за его потугами ундин.
– Нич-чего, – шипели они, – мы тебя отмоем. Будеш-шь чищ-ще прежнего.
Теперь мужчина решил не торопиться. Разумеется, ему нужно было спешить – Арика сейчас в беде и, вероятно, отчаянно нуждается в помощи. Но он понимал, что нужно мыслить рационально: потратив слишком много сил на безуспешные попытки, он проиграет спор ундинам. А тогда помощь к его дочери не придет вовсе.
Свенсон решил использовать рычаг еще раз. Он снова подготовил шест. Но на этот раз мужчина своим охотничьим ножом принялся разрыхлять землю в тех местах, где зацепилось бревно. Он работал усердно и методично, откидывая в стороны крупные куски грунта.
По мере того, как вокруг основания бревна росло углубление, ундины делались все более и более озабоченными. Они подолгу застывали, видимо ведя свой беззвучный разговор. При этом ни одна не спускала с происходящего своих похожих на блюдца глаз.