– И что же случилось с твоим ключом? Потерял?
Впервые за все время, как Свенсон увидел этого юношу, тот, кажется, не мог найти подходящих слов. Да что там – он вообще будто утратил дар речи, а его поступь вмиг сделалась стариковской.
– Или же твой дом постигла беда? – участливо высказал еще одну догадку Свенсон.
Луунд улыбнулся, но как-то вымученно и печально.
– С домом все в порядке. Надеюсь. Беда случилась со мной.
– В чем же она?
Луунд резко остановился.
– Я приношу неудачу. Возможно, тебе тоже стоит держаться от меня подальше.
Свенсон серьезно задумался. Человек, обвиненный в неудаче, часто становился изгоем. Ведь это самое страшное проклятие, которое только может настигнуть. Если ты не владеешь каким-либо навыком – можно найти учителя; если ты слаб физически – ешь больше мяса и поднимай по утрам тяжелые камни; если болен – тебя может вылечить знахарь; а если беден – нужно усерднее работать. Даже гнев небожителей можно усмирить с помощью хорошего подношения и молитв.
Но против плохой удачи спасения не существует. Свенсон не раз слышал, как людей с дурной удачей бросали в море во время шторма, и буря прекращалась в тот же час. С другой стороны – Луунд ничего дурного пока не сделал. Да, Свенсон проспал почти неделю из-за того, что выпил слишком много целебного зелья. Но в этом он был виноват сам, и вряд ли стоило спихивать все на неудачу альва. Возможно, после того как Луунд ушел из дома, его удача изменилась и стала если не хорошей, то хотя бы сносной? Наверняка такие случаи тоже бывали. А, может, то, что влекло неудачу для альвов, на людей действовало иначе?
Ведь альвы – существа волшебные и мудрые… Хотя Луунд не выглядел особенно уж волшебным. Будь у него волосы нормального цвета – сошел бы за человека. Причем хворого. Что касаемо мудрости – если она являлась эквивалентом болтливости, то, безусловно, Луунд был впереди многих. Но Свенсон сомневался, что это работает именно так. В любом случае выбора у него нет.
Свенсон пожал плечами.
– Пока ты приносил мне добро. Если бы не ты, я бы утонул в реке. Да и ногу лечил бы как минимум до следующей полной луны. Так что я не считаю, что ты приносишь неудачу.
Альв улыбнулся, но все же не слишком уверенно.
– Ты хороший человек, Свен, – начал он и тут же осекся. – Прячься! – добавил он шепотом.
Свенсон посмотрел по сторонам, взгляд зацепился за узкую тропинку, уходящую в лес. Мужчина прислушался. Ничего, кроме мерного журчания реки да пения иволги. Луунд все же поспешил скрыться за ближайшими кустами. И тут Свенсон услышал.
Кто-то большой и грузный приближался. Вначале показалось, что это кричит попавшая в силки ворона. Но скоро вороний крик превратился в подобие песни. Еще через несколько ударов сердца стало возможным даже разобрать слова. Это действительно была песня, хоть и не слишком складная, к тому же исполнитель явно не обладал большим талантом. Голос был хриплым и грубым – именно таким Свенсон и представлял себе голос тролля.
Зверь, чудовище, верзила -
Слышу с ночи до утра!
Очень-очень незавидна
Тролля каждого судьба!
Палкой, ножиком, копьем,
Получаем день за днем!
Нас ругают, проклинают,
И спокойно жить мешают!
Если курицу украл,
Чтобы брюхо накормить,
Камнем по лбу получай —
Как же троллю дальше жить?!
Палкой, ножиком, копьем,
Получаем день за днем!
Нас ругают, проклинают,
И спокойно жить мешают!
Тролль – не дурень вам какой,
Не чета волкам и псам!
Тролль приходит за едой,
Что ж подняли шум и гам?
Палкой, ножиком, копьем,
Получаем день за днем!
Нас ругают, проклинают,
И спокойно жить мешают!
Каждый припев тролль сопровождал особенно сильным завыванием. Свенсон поспешил укрыться за толстым деревом. Тень от густой кроны и буйная растительность, окружавшая ствол, делали самого Свенсона практически невидимым, в то же время позволяя видеть происходящее рядом.
Вскоре на тропинке показался тролль. Крупнее рослого мужчины, широкий в плечах и в бедрах, с лицом деревенского простака. Хоть в чем-то книги Луунда не соврали. Монстром он не казался. Если на то пошло, ундины выглядели гораздо опаснее. Правда, длинные толстые руки тролля с одинаковой легкостью могли сломать как молодое деревце, мешающее проходу, так и шею вставшего на пути охотника.
Но сейчас эти руки несли вполне безобидную вещь – глиняный кувшин. С другой стороны, если приложить таким кувшином по голове, безобидным он уже вряд ли покажется. И все же гораздо лучше сойтись в бою с противником, вооруженным кувшином, чем мечом.