— Что, дружок, — ехидно усмехаюсь я, — не терпится рвануть в бой? Хочешь поиметь нашу нежную девочку? О-о-о, как я тебя понимаю.
Да. Как только ее привезут, не стану медлить, а тут же разложу ее на столе и как следует трахну — не хочу терять и минуты, чтобы погрузить в нее свой член и почувствовать, как стенки ее лоно сожмут его, как девушка застонет подо мной.
Тряхнул головой, прогоняя эротические картинки, возникшие передо мной с участием моей блондиночки, и включился в работу. Пусть я пока и дал Бесу небольшой перерыв, чтобы он вкусил спокойной жизни, чтобы почувствовал свободу и легкость, чтобы привязался к Родионовой и с каждым днем начал желать ее сильнее и сильнее, а затем, когда у него будет рвать от нее крышу, отниму. Порежу на лоскутки нежную девочку, заставив Беса на все это смотреть, а затем и прикончу его самого. Я отниму у Кирилла все, что он имеет.
А пока… Пока я продумаю, как лучше все провернуть.
И, чтобы не терять ни секунды, начал на ноуте набирать планы реализации захвата империи Бессонова Кирилла Дмитриевича. И чем дальше, тем более изощренными они становились.
Прервался, когда за окном услышал, как во двор въезжает черный внедорожник и из него выходят мои мордовороты.
Через минуту в дверь постучали, и, дав им разрешение войти, наконец-то увидел ту, о ком фантазировал почти всю неделю — моя Александра.
Глава 38
Лера
После довольно неприятного инцидента в холе Кирилла со Стасом, прошло три дня. Три долгих, сложных и мучительных для меня дня.
Кирилл, кажется, начал меня сторониться, отвечал односложными фразами или же отмахивался, словно я — надоедливая муха. Все время говорил, что ему некогда.
А у меня в голове все время крутилась его фраза: «Прости, такого больше не повторится». Но что, если я вовсе этого не желаю, а даже наоборот?
Я не понимаю его, то сперва говорит, что хочет, а затем — что жалеет о том, что сообщил. И я ни за что не поверю, что те слова его, когда мы стояли в холле кинотеатра, были ошибкой. Скорее наоборот — именно тогда он был со мной предельно честен. Так что же изменилось?
Этот вопрос вот уже три дня не дает мне покоя.
Я уже молчу о том, что Кирилл успел уже дважды присниться после нашего разговора. И ладно, если бы это был обычный сон, где мы спокойно и довольно мило беседуем, так нет же! Нет!
В моих снах Бессонов — искуситель, демон, дьявол… Бес! Да, определенно, ему подходит это прозвище. Я понимаю, что он заслужил его не тем, что умеет соблазнять, а по иным причинам, но… Но я не знаю, какой он на самом деле. В моих снах он ласков, нежен, соблазнителен и искушен. Он умеет говорить так, что мое сердце ускоряет свой темп, заставляя дыхание участиться, внизу живота разливается приятное тепло, а между ног становится влажно.
Я словно наяву чувствовала его прикосновения, ласки и сводящие с ума поцелуи, как он прикасался ко мне ТАМ… И настолько же сладко это было. А затем я чувствовала на себе вес его шикарного тела и…
Я резко просыпалась, задыхаясь от тех чувств и эмоций, которые я испытывала, а еще… внизу живота безумно сводило и даже побаливало.
Да, я хочу Кирилла. Хочу, как мужчину. И не важно, что у меня еще не было в этом опыта — он станет тем, кто мне его подарит. Вот только… Захочет ли он, если учесть какие слова он сказал мне несколько дней назад?
Каждый раз, видя его, пыталась заговорить:
— Кирилл, мне нужно с тобой поговорить, я…
— Прости, Валерия, у меня много дел. Давай как-нибудь в другой раз.
И просто уединялся в своем кабинете. Либо:
— Прости, Лера, но я должен ехать — дела.
И при этом даже не удостаивал меня и взгляда.
Было ли обидно? Да! И еще раз да! Мне казалось, нет, не так, я чувствовала, будто за что-то перед ним виновата, хотя и знаю, что это не так, но… Чувства, которые вызывает во мне Кирилл, не даются определению. Это же не логично!
Почему я чувствую себя перед ним виноватой? А может… Это не чувство вины, а досада? Может, я просто хочу, чтобы он сказал, что те слова, которые он произнес три дня назад, недоразумение и он просто погорячился?
Не знаю, я уже совершенно ничего не понимаю. И бесит то, что с каждой чертовой минутой этот мужчина кажется мне все более и более привлекательным, особенно теперь, когда стал таким отстраненным и не проявляет ко мне интереса.
Что это? Магия?
Сейчас, сидя на кухне, освещенной потолочной люстрой в стиле хай-тек, да и, собственно, как и сама кухня, я без особого энтузиазма колупала вилкой листья салата — он казался безвкусным.
Мария Владимировна давно уже спит, а вот у меня не было сна ни в одном глазу. Да и как спать, если есть огромная вероятность, что мне снова приснится Бессонов? Я итак все время о нем думаю, но если буду видеть постоянно его еще и в своих снах, то просто не выдержу. Я либо выскажу все, что о нем думаю (что станет очень-очень-очень глупым и необдуманным поступком), либо наброшусь на него с поцелуями и уже не остановлюсь. И вот тут либо я жестоко опозорюсь перед Бессоновым, либо добьюсь своего.
И как быть?
Тяжело вздохнув, отодвинула от себя тарелку — не хочу есть. Кусок в горло не лезет. Интересно, чем сейчас занят Кирилл?
Поднялась со стула и направилась к выходу из кухни, когда услышала, как во двор въезжает машина.
Сердце подпрыгнуло, сделав кульбит, и ухнуло вниз — я чувствовала, что приехал тот, о ком я думаю уже несколько дней — Кирилл Бессонов.
Выскочила в холл, и замерла изваянием. Кровь отхлынула от лица, сердце, кажется, перестало биться, а ноги начали подкашиваться — передо мной стоял Кирилл, вот только…
Он был весь в крови и с пистолетом в руке.
— Лера? — нахмурился он, убирая оружие за пояс.
А я не могу даже слова из себя выдавить — жутко. Как же это жутко — видеть человека в крови. И не просто чуть-чуть испачканного, а полностью.
— Ты почему не спишь? — вопрошает он, деля шаг ко мне.
Я же, на полусогнутых ногах делаю шаг от него.
Заметив мое движение, он тут же остановился, поднимая руки вверх, словно сдаваясь.
— Что… — чувствую, как в горле пересохло и голос из-за этого стал скрипучим, — что произошло?
Мужчина на секунду прикрыл глаза, а затем, шумно выдохнув, ответил:
— Иди спать. Если желаешь, то завтра мы поговорим.
— Я не…
— Иди. — И он так серьезно это произнес, что у меня все внутри заледенело.
Как же жутко он выглядит. А что, если Кирилл ранен, но просто не хочет этого показывать, ведь не зря же он весь испачкан кровью.
И я осмелилась прошептать:
— Ты ранен?
— Лера, — почти рычит он, еще сильнее начав хмуриться, из-за чего лицо, испачканное кровью, приобрело еще более зловещий вид. — Немедленно уходи! Это не просьба — приказ.
И вот тут мое оцепенение спало, а внутри проснулась злость и чувство протеста.
— Что? Приказ?
— Именно. И ты ему подчинишься. И я не потерплю от тебя неповиновения! Только не сейчас.
— Ты в совеем уме? Я не твоя рабыня, Бес! И я никогда! Слышишь, никогда тебе не подчинюсь!
— Лера, — угрожающе прорычал он, надвигаясь на меня, — не выбешивай меня.
— Думаешь, я боюсь тебя? Думаешь, если сейчас такой угрожающий, то я тут же сорвусь с места и побегу, сломя голову? — фыркнула, прищурившись. — Не дождешься!
Я шипела, точно разъяренная кошка.
— Не вынуждай меня…
— Что? Что, Бес? — с полным презрением во взгляде, выплюнула она. — Что, пристрелишь?
Он зло ухмыльнулся, глядя на меня сверху вниз.
Красивый, но при этом жуткий, устрашающий и непоколебимый в своем решении. А еще невероятно притягательный. В нем есть то, что есть не у каждого мужчины — животный магнетизм. И меня, что уж лукавить, страшно тянет к нему.
— Зачем же сразу так радикально? — хмыкнул Кирилл, все время надвигаясь на меня, тем самым заставляя отступать… Шаг, еще… и я оказывается зажатой у стены, а он нависаю надо мной сверху. — Я просто закину тебя себе на плечо, отнесу в свою комнату и трахну так, что ты потом неделю ходить не сможешь.