— Стремные?
— Да нет, наоборот шикарные, как в кино. Такие… в общем классные, я о таких с детства мечтала. Как же я хочу заработать на такой дом… ну не такой, конечно, мне и однушки хватит, но шторы точно хочу. Обязательно куплю, когда разбогатею. Я буду стараться, вот только работу новую найду, а там точно поступлю.
— Боюсь, Леська, ты все же дура.
— Что опять?
— Да не заработаешь ты никогда в жизни на хоромы и даже на собственную однушку, оглянись вокруг. Единственный шанс для нас-это встретить обеспеченного мужика. Все. А так, без богатых родителей-ты пустое место. Все, Лесь, детство прошло, пора прекращать мыслить столь… примитивно. Заработает она, ты сначала к врачу сходи, да вес набери.
— Нет. Если я сама в себя не поверю, то кто поверит? Нельзя отчаиваться и слезы вместе с соплями лить, а то ведь на них сама и поскользнусь. Все, это была минутная слабость. Больше не буду, надо вдохнуть глубже и идти вперед, — вновь вскакиваю с кровати и подхожу к зеркалу. — Кстати, я на сайте каком-то прочитала, что месячные вызывает ударная доза укропа. Как думаешь, подействует?
— Подействует, если отхлестать тебе жопу этим укропом, и не пучком, а таким длинным, как на грядке растет. А лучше с борщевиком твою задницу познакомить, чтобы сразу дурь выбить из головы.
— На самом деле, я тоже думаю, что укроп не поможет. Инн?
— Чего?
— А глаза ведь у меня красивые? Мне всегда казалось, что да.
— Красивые, с тушью так вообще будет зашибись.
— И грудь еще может вырасти, ведь может? — с надеждой смотрю на подружку, на что она впервые искренне улыбается.
— Вырастет, глупышка, и попа тоже. Ты главное вес набери, а там во всех местах прибавится. Вот тебе крест даю, — отшучивается Инка, вставая с кровати. — Хотела позже подарить, но раз уж у тебя возник внезапный приступ желания расцвести, то лови сейчас.
С каким-то неожиданно возникшим любопытством слежу за Инной, и сглатываю, как только вижу в ее руках маленькую коробочку, упакованную в подарочную бумагу.
— Держи.
Беру коробочку с каким-то невероятным предвкушением. Разрывать бумагу жалко, но руки не слушаются, в итоге надрываю упаковку и достаю из коробочки туалетную воду. Кажется, в душе я танцую. Те самые, которые я хотела!
— Я бы хотела сказать, что это дорого и я не возьму, но выпендриваться не буду. Я их беру! — восклицаю я, кидаясь на шею Инне. — Спасибо!
— Пожалуйста.
— А я грешила на плохой день. Это так здорово. Инн?
— Ну чего опять?
— Я уже почти полгода не пою, а что если я вообще разучилась? Как тогда быть?
— Мне кажется, это как езда на велосипеде-не разучишься.
— А может попробовать отъесться за месяц-другой, волосы как-нибудь красиво заколоть, накраситься, в общем, привести себя в порядок и снова попробовать в какой-нибудь бар устроиться?
— Нет! — категорично произносит Инна, забирая из моих рук туалетную воду. — Я рада твоему порыву вновь превратиться в красивую девушку, но не для тебя это, понимаешь? Вообще мало для кого. Если еще имеешь покровителя, который за тебя заступится, то да. Хочешь в итоге, чтобы в следующий раз довели дело до конца? Мало одного шрама? — напирает Инна, от чего мне вновь становится не по себе. — Так шрамов больше и не будет, сразу укокошат после того, как поимеют. Все, это не обсуждается. Петь можно и на улице, там хоть менты есть, а в баре, кабаке или куда ты там еще хочешь, их не будет. Закрыли тему. Давай лучше чего-нибудь сварганим, да пожрем, день рождения как никак.
— Ладно. Духи-то отдай.
— Держи, — улыбается Инна, протягивая мне флакон.
***
Понимаю, что уже не читаю, а скорее клюю носом, пора заканчивать это гиблое дело и не бороться со сном. Пожалуй, только льющаяся из наушников музыка держит меня на плаву.
Хотя с другой стороны, ложиться еще все равно рано. Наверное, я так бы и решала дилемму под названием «ложиться спать или нет», если бы мой взгляд не зацепился за мужскую фигуру на пороге комнаты. Поднимаю голову и понимаю, что высокий и темноволосый мужчина в пальто нараспашку-это и есть мой оборотень. То есть, не мой, конечно, и не оборотень вовсе, но это точно Игорь. У меня не внезапно возникшая галлюцинация от переедания жареных сыроежек, которые достались Инне от ее бабушки, и съеденные нами несколько часов назад. Блин, а может это все же были не сыроежки, а поганки или мухоморы и это все-таки глюк?! Ущипни себя, Леся! Вместо этого я незаметно для самой себя выключаю музыку и неотрывно слежу за мужчиной.