— У вас жутко воняет блевотиной, да и не только ей. Запах такой, что можно окочуриться, — сказал, как отрезал. А в следующий миг приблизил свое лицо и наклонился к моей шее так, что почти касался кончиком носа, и при этом глубоко вдохнул. Сердце мгновенно ухнуло вниз, а ладони, кажется, вспотели, то ли от его наглости, что фактически нюхает меня без спроса, то ли от того, что только что вновь опустил ниже плинтуса!
Не знаю, что мною движет в данный момент, скорее всего злость, иначе я никак не могу объяснить, что в следующую секунду я со всей силы, на которую только способна, толкаю его в грудь.
— От меня не воняет! — зло бросаю я, вскакивая с места. Вот только, когда в ответ Игорь начинает смеяться, я понимаю, что на самом деле зла я именно сейчас.
— Мда… тяжко придется, — с усмешкой произносит он, приподнимаясь с кровати. — От тебя вкусно пахнет, бестолочь. Неужто я бы втягивал в себя с упоением запах блевотины? На будущее-включай голову, иногда это полезно.
И тут до меня наконец-то доходит, что он не врет, ведь и вправду нюхал-то меня не с кислой миной, а с вполне себе нормальным выражением лица. Значит и ему нравятся мои духи! Господи, о чем я думаю?!
— В общем, здесь жить нельзя, Олеся. Тебе надо срочно менять место жительства.
— Так может вы предложите мне свои хоромы для проживания? — в наглую заявляю я. Не знаю, как это вырвалось из меня. Одно дело так думать, другое-ляпнуть вслух.
— Может и предложу, — серьезно произносит Игорь, бросая взгляд на мои босые ноги. — Я пока сам не решил, но думаю, что твои дни, Олеся, сочтены. Аминь… Тут в смысле сочтены, — наверное, хорошо, что на его очередные слова я уже не реагирую так, как минуту назад.
Вот только с этим мужчиной даже в мыслях не надо давать себе передышку. В следующую секунду взгляд Игоря скользит по моим ногам, поднимается выше и останавливается в районе груди. Но судя по его лицу, в районе отсутствующей груди. И смотрит так брезгливо, как будто там не просто плоско, а скорее грязно и плоско. Надо было лифчик надеть, всяко что-нибудь, да выпирало бы. Кошмар, о чем я думаю и почему стою как мямля, когда как всем видом мой гость показывает мне, что я дерьмо? Правда, как оказалось приятно пахнущее дерьмо. Парадокс, ей Богу.
— Что вы так уставились на мою грудь? Хотя постойте, не так. Что вы так уставились на мое антивстаночное плоскогрудье?
— Мда… у кого что болит. Антивстаночное… это надо запомнить. Бить тебя будут, Олеся. Буду бить… К бабке не ходи.
— Чо?!
— Кофту переодень, вот чо. Ты ее наизнанку напялила. А твое плоскогрудье мне вообще побоку. Что есть, что нет.
Не помню, когда в последний раз мне было так стыдно. Опустив взгляд на свой джемпер, я действительно увидела швы. Стало не только стыдно, но и дико обидно, и я вновь почувствовала себя полнейшим ничтожеством. Да что за день такой, то плохо, то хорошо, то снова так погано, хоть вешайся!
— Вообще людям свойственно предлагать кофе или чай, когда кто-то приходит в гости, но я все равно не стал бы пить кофе, и вовсе не потому что ты дашь мне чашку с отколотым краем, а потому что у тебя его просто нет. А даже если и найдется какой-нибудь у соседей, я все равно не стану его пить, потому что на сто процентов уверен, что это будут помои. Поэтому уберем этот никому ненужный ритуал гостеприимства и на этом закончим. Здесь в смысле закончим. Переодевайся, я буду ждать тебя на улице. В коридоре я вряд ли выдержу, у меня слишком чувствительный к запаху нос.
— Видать у вас ноздри чрезмерно большие.
— Большие это и так чрезмерно. Заканчивай играть в песочницу. Жду тебя у подъезда.
Бросив на меня еще раз брезгливо-оценочный взгляд, Игорь вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Секунд десять я стояла и смотрела на обшарпанную дверь, пытаясь разгадать, что это сейчас было и самое главное, что на самом деле ему от меня нужно. Все происходящее, мягко говоря-странно. Но еще более странно то, что я стягиваю с себя джемпер, и в спешке начинаю перебирать ящик с одеждой. Не хочу даже думать о том, зачем это делаю. Так и не найдя ничего приличного, заглянула в Иннины вещи, и взяла ее белый кашемировый свитер. Надела лифчик, единственный, который на мне не висит, и следом натянула свитер. Вроде бы белый цвет полнит, по крайней мере, в нем я не ощущаю себя настолько худой. Кажется, мне даже нравится мое отражение в зеркале. Быстро убрала волосы, заколов их маленькими крабиками и, намазав губы гигиенической помадой, вышла из комнаты, прихватив с собой телефон и наличку в объеме ста рублей. Кинет где-нибудь на отшибе, так хоть на маршрутке доберусь обратно. Уже в коридоре стянула с себя тапки и поняла, что у меня нет нормальной верхней одежды. Все убогое и не по размеру. В итоге надела на себя Иннин плащ и свои ботинки, больше напоминающие танки. Убожество, приобретенное пару лет назад, на покупке которых настояла бабушка, зато целые, и на том спасибо. Да простит меня моя подружка за плащ со свитером, все равно она их сейчас не носит.