— Чего? — грубо бросает она.
— Ты о чем?
— Чего вы меня так рассматриваете?
— Да вот думаю, стоит ли тебя скармливать своим доберманам. Так-то они у меня кости не любят, — не смог удержаться я. — Да шучу я, расслабься, у меня нет собак. Только ответь мне на один вопрос, желательно сразу правильно.
— Сначала вы на мой, — скрестив руки на груди, уверенно выдает она.
— Ну давай.
— Как вас зовут?
— Игорь.
— А теперь ты на мой. Сколько тебе лет?
— Шестнадцать.
— Я сказал правду.
— Семнадцать.
— Попытка номер три, или я беру твой рюкзак и достаю оттуда паспорт.
— Восемнадцать. Завтра исполняется.
— Значит правдивых ответов от тебя стоит ждать с третьего раза. Буду иметь в виду. Знаешь, сначала я принял тебя за подростка, а теперь понимаю, что это не так.
— Посмотрев на грудь? — резко выдает Олеся, на что у меня, к счастью, хватает сил не засмеяться в ответ. Где там хоть намек на нее.
— Нет, глаза у тебя как у взрослого человека.
— Это как?
— Никак.
— Пошли провожу в туалет, руки вымоешь. Лицо тоже не мешало бы.
Иду к уборной, даже не оборачиваясь, почему-то я уверен, что Олеся идет за мной. Боюсь ли я оставлять ее здесь одну? Нет. Даже если она воровка, из дома она просто так не выйдет, да и не дура же она в конце концов делать какую-нибудь глупость.
— Сама разберешься, как пользоваться краном?
— Я что по-вашему дура?
— Нет. Обратно найдешь дорогу?
— Разберусь.
Оставляю девчонку одну, а сам иду на кухню. Наспех мою руки и достаю из холодильника остатки вчерашней заказанной еды и не только. Пусть поест хоть разок, запасется жирком на неделю, другую. Поставил на стол приборы и тут до меня дошло, что за это время можно было не только вымыть руки и справить нужду, но и утопиться. Выхожу из кухни и натыкаюсь на Олесю, рассматривающую входную дверь.
— Вы, кажется, дверь не закрыли. Я вот подумала, что надо бы закрыть.
— Она закрыта. Я тебя не съем, по крайней мере, до того, как не накормлю. И это снова неудачная шутка. Пойдем.
Олеся сглатывает, но все же подходит ближе и идет вслед за мной на кухню.
— Присаживайся, — отодвигаю ей стул и, немного подумав, она все же садится. — Ешь, что хочешь.
Отхожу немного в сторону и, взяв стакан, наливаю апельсиновый сок. Возвращаюсь к Олесе и, встав позади нее, ставлю рядом с ней стакан. А дальше я сделал ошибку. Сам того не осознавая, я потянулся рукой к случайно замеченному бледно-розовому шраму, тянущемуся от мочки уха вниз.
И стоило мне только прикоснуться пальцем к ее шраму, как Олеся в один миг схватила вилку и, развернувшись ко мне, со всей силы воткнула ее мне в плечо. Я однозначно забыл про головную боль….
Глава 5
— Ах ты су…
Договорить, как собственно и выдохнуть, я не успел, каким-то образом эта низкорослая анорексичная сопля умудрилась двинуть мне кулаком в солнечное сплетение, от чего я непроизвольно загнулся и просто не смог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Если честно, в этот же момент я перестал связно мыслить и вообще ориентироваться в пространстве.
— Только подойдите ко мне, и я клянусь, всажу нож и уже не в плечо! — слышу позади себя уже знакомый голос, но ответить на ее выкрик не могу.
Мне тупо не хватает воздуха. В мыслях мелькают десятки мест, куда бы хотелось от души послать агрессивную стерву, а по-хорошему, двинуть ей, чтобы мозги встали в правильное положение, но потом вдруг до меня дошло, что у самого проблемы с головой, и уж точно не мне сомневаться в ее адекватности. К счастью, бороться с собственным бессилием долго не пришлось, потихоньку отпустило, а может боль в плече дала о себе знать, и просто перетянула на себя внимание.
Воспользовавшись тем, что стало возможно дышать, дошел до раковины и, ополоснув холодной водой лицо, я окончательно пришел в себя. И совершенно не обращая внимания на ноющую боль в плече, пошел на звук, доносящийся из гостиной. Ну кто бы сомневался, что с входной дверью кое-кто не справится. Это не щеколду отодвинуть в сторону, тут, как минимум, нужно знать хотя бы несколько английских слов, чтобы разобраться в современной технике. Вообще, картинка выходит так себе, невменяемая Олеся, уже накинувшая на плечо рюкзак, в одной руке сжимающая нож, другой бездумно нажимающая на все кнопки, вызывает, несмотря на недавние действия в мою сторону, — жалость, ну и, пожалуй, желание успокоить. Эта дурочка просто трясется от страха.