Граница плывет летом перед университетом, когда она встречает Сынхёна, который окружает её заботой, теплом и пониманием до того самого момента икс. Йесо честно думает, что готова, перешагнула уже, всё дело в голове и с Сынхёном всё будет иначе, но стоит его рукам забраться под майку, как тело сковывает дрожь и позвонки прошивает острой болью. Не готова, не прошло. Она неловко подбирается на кровати, глаза щиплет слезами, и слышит саркастичный смех на её неуклюжее «но я же люблю тебя» в спину. Осенью Йесо узнает, что Сынхён ходит в один с ней университет, на два курса старше, и теперь она:
— Фригидная и точно лесбиянка.
И оказывается, что быть лесбиянкой куда безопаснее и проще, когда ты одеваешься, как шлюха, и только что не на лбу неоновый указатель носишь «не влезай — убьет», для всех потенциальных желающих залезть ей под юбку. Йесо снова делает выбор, мечтая закончить учебу и уехать куда-нибудь далеко, а потом случается Чимин. Тот самый Чимин, ради которого Миран опоила её и запихала в клетку с озабоченными животными. Он, скорее всего, даже не знает, что сделала его любимица, но с осуждением и отвращением смотрит на Йесо, не понимая, что сам приложил руку к тому, что перед его глазами.
Ей снова остается только два варианта: бей или беги. Она выбирает второй, но Чимин её ловит, выкупает, как какую-то вещь, у родителей, которые погрязли в долгах и перестали понимать, что происходит с их дочерью. Проще сплавить её, тем более не абы куда, а в приличную и достойную семью. «Это честь для тебя», — говорит ей в тот вечер мать, собирая чемодан. Йесо думает, что лучше бы она удавилась ещё в пятнадцать, и сколько ещё Чимин готов у неё забрать, подгоняя окружающий мир под свою систему. Ведь только полный дурак не поймет, что у Пака беды с башкой, которые зовутся обсессивно-компульсивным расстройством. Поэтому в новой квартире она кидает везде подушки, нарушает цветовую палитру гардероба, впихивая фиолетовую толстовку между синим кардиганом и, простигосподи, темно-синим свитером. Проливает кофе на стол, поворачивает ручки кружек на юг, босоножки укладывает на полку с зонтами, а в пятницу надевает всё белое. Бесить Чимина страшно весело, но она это делает с конкретной целью сломать ему психику окончательно и довести до суицида. Правда, своего или чиминовского — неизвестно.
А потом она сдается, потому что он — нет.
Принимает его правила игры, потому что воевать с Чимином дома и поддерживать образ легкодоступной лесбиянки в университете оказывается очень утомительно. Йесо учится подчинять свой хаос в критических моментах, но выпускать наружу там, где Чимин готов закрывать глаза. И до определенного времени эта система работает: они почти не говорят друг с другом, но успешно создают вокруг себя образ нормальной пары на публике. Йесо в этом специалист, поэтому ей несложно, и она даже думает, что смогла бы так всегда. Но однажды:
— Эй, шлюха, — надрывно кидает в спину Миран.
— Эй, дура? — выгибает бровь Йесо, оборачиваясь к ней и сильнее сжимая ремешок сумки.
— Уходи от Чимина, ты ему не пара, ты только нервы ему расшатываешь, — шипит Чхве, атакуя в лоб с наскока.
— Что такое? Хочешь мыть его кружечки и расставлять ручками на север?
— Ты его не понимаешь!
— Зато ты его так хорошо понимаешь, что готова других людей заставлять насиловать девушек, лишь бы выиграть долбаный конкурс талантов, — почти кричит Йесо, выдергивая руку из хватки, в которой та неизвестно как оказалась.
— Я не хотела. Они должны были задержать тебя и сделать несколько фото и только, — шагает назад Миран, опуская взгляд в пол. На секунду Йесо кажется, что Чхве жалеет о своем поступке, но только на секунду, потому что потом девушка достает телефон из сумочки и тычет экраном в лицо. Из динамиков раздается смех, всхлипы, гулкий звук удара и снова ржач. Йесо не надо смотреть, чтобы понять, что на видео она, двое старшеклассников и коморка с чучелом, мать твою, Дровосека. — Не уйдешь сама — я покажу это видео не только всему университету, но и отправлю его в компанию отца Чимина, чтобы они с позором выгнали тебя. Я даю тебе шанс уйти с достоинством и хоть какими-то отступными.
— В жопу… тебя и твоего, блять, Чимина, — выплевывает свое коронное Йесо и бежит куда глаза глядят.
Она не помнит, как оказалась в дверях Мин Юнги с музыкального, который, по слухам, делится своими запасами «вдохновения» с любым желающим, надо только послушать с ним его новый трек и поделиться, желательно честным, фидбэком. Йесо шапочно с ним знакома через других знакомых, но он её всё же впускает, заботливо наливает чай, угощает дозой травки и выслушивает всю историю её жизни под свой печальный новый трек. Он умудряется давать ценные советы и в конце усаживает в такси, крепко обнимая и заключая:
— Поговори с ним, потому что он наверняка ничего не знает. Чимин из тех, кому сложно смотреть дальше своего носа, но если его ткнуть, то он вполне способен понять и иногда даже помочь.
И она правда собирается с ним поговорить, воспользовавшись травяным дурманом. Вон, даже кроссовки ставит на правильную полку, а это непросто, учитывая её состояние. Обнимает его, но всё равно тем вечером что-то идёт не так, и теперь Йесо смотрит на Чимина в белом костюме, в котором он смахивает на невесту больше, чем она сама. В этот раз она не выделывается: платье простое и в пол, без единого разреза, с высоким воротником и белое. Не потому что свадьба, а потому что Чимин по воскресеньям надевает белое. Йесо его не боится, но хочет успокоить зверя, которого нечаянно разбудила.
Она снова делает выбор — не рассказывать, дождаться, когда Миран отправит видео, а Чимин узнает в полной мере, что такое настоящий позор.
***
Во вторник к Чимину в столовой подсаживается Юнги и вместо поздравлений со свадьбой рассказывает занимательную историю, как на днях накурился с первокурсницей, которая, на минуточку, является его соулмейтом и жертвой жестокого буллинга со стороны Миран, а она, на минуточку, является его бывшей. Ещё Юнги добавляет, что на буллинг это не смахивает, скорее на абьюзерство и клиническую депрессию у Йесо. Чимину требуется пару минут, чтобы сообразить и расставить услышанное по полочкам. Многое, в том числе её необоснованное агрессивное поведение, встает на место. Пазл с характерным щелчком сходится в целостную картинку. Он откладывает на потом желание разъебать самому себе лицо и бежит к Тэхёну, чтобы первый раз в жизни попросить его об услуге. Тэхён вопросов лишних не задает. Терпит, ждет подходящего момента и без лишних вопросов взламывает облачное хранилище Миран, удаляя оттуда видео, предварительно скинув копию Чимину.
— Но у неё ещё могут быть копии на железе, а для такого взлома мне нужен прямой доступ к нему или хотя бы к её интернету, — предупреждает Ким.
— Не надо, дальше я сам, — отмахивается Пак уже в дверях. — Спасибо.
Телефон, в котором то самое видео, жжет карман синих джинс, но он заставляет себя потерпеть и не смотреть, хотя бы до встречи с Миран, ибо тогда есть риск, что он её прибьет насмерть. Разобраться с Чхве несложно, она в принципе никогда не могла сопротивляться ему, потому что своего стержня внутри не имеет отродясь и, как выясняется, способна только ломать чужие. Чимин зажимает её в углу, сдабривает угрозы шипением и суровым взглядом, заставляет удалить видео с телефона прямо при нем.
— Если вдруг ты когда-нибудь решишься все-таки отправить его, то я лично закопаю тебя и твою семью в яме бедности и позора, а то, что ты натворила с Йесо, покажется тебе детским лепетом в сравнение с тем, что я могу сделать с тобой.
— Но Чимин, — всхлипывает Миран, цепляясь за рукав кофты, когда Пак оказывается спиной к ней и лицом к выходу из университета. Уходящие с пар студенты не обращают никакого внимания на парочку в углу, они каждый день видят, как кто-то кого-то бросает — одной ссорой меньше, одной больше. Всем плевать, но их бы точно повеселило видео, которое сейчас с двойной силой прожигает карман. — Она ведь… тебе совсем не подходит.