Выбрать главу

Бл*, курить хочу! Сожрать бы кого…

— То есть, её нет? — вскидывает брови Светлана.

— Вы удивительно проницательны. А теперь прошу меня извинить, лавкой заправлять Исмаилу не обещал. Да и дела у меня… за документами бы нужно смотаться.

Уже готовлюсь к препиранию по поводу законности нахождения друг друга на территории чужой собственности и попытки проникнуть в жилище, как представители отдела опеки и попечительства уходят, но на лицах застывает маска сомнения и недоверия.

ГЛАВА 7

Бес

— И-и-и? — с этим закономерным вопросом захожу на кухню. Арину нахожу сразу, интуитивно — она в уголок между стеной и холодильником забилась. Был бы мелким и тощим, сам бы туда пролез. — Что это значит?

— С-спасибо, — мямлит испуганно девчонка.

— Ну уж нет. Это на хлеб не намажешь, в руках не подержишь, — усмешка застревает поперёк горла, когда понимаю, как двусмысленно прозвучало. Арина затаивается, а мне надоедает играть в доброго соседа и терпеливого дядю.

Киваю «на выход!».

Если вначале мелкая тушуется, то уже через несколько секунд начинает странный змеиный танец. Нет, не соблазняет — пытается из проёма выбраться. Так бывает, втиснуться или забраться получается на раз, а вот обратно… никак.

Чуть наслаждаюсь диким и смехотворным зрелищем, а когда становится не до смеха, как бы ни хотела девчонка просто выбраться, её телодвижения всё же смахивают на эротическую любовную прелюдию. Тем более, рубашка задралась, а вид плоского голого животика… длинных, крепких, молодых ног, которые даже синяки после вчерашней потасовки не портят, мягко говоря, контузят меня.

Чертыхаюсь, проклиная свою плоть, что решила мне показать насколько, оказывается, я сексуально озабочен. Но лучше реакцию списать на весеннее обострение. Специалисты заверяют, что бывает такое. Весеннее, летнее, осеннее ну и зимнее…

Холодильник сдвигаю.

— Спасибо, — опять выдыхает девчонка, только теперь ещё и протяжно простонав от облегчения.

Курить! Срочно!!! Много курить, чтобы тошнить начало. Потом домой… И Юльке позвонить. Пусть заглянет ко мне.

— Я жду, — припечатываю взглядом, чтобы считать хоть момент, «когда» или «если» Арина вздумает наврать.

— Вы же сами знаете, — поправляет съехавшее полотенце на голове. — Всё поняли…

— Значит, одна? — уже прокручиваю новый план действий. И тем паче план устранения мерзкой тётки и её задрота-напарника. Пусть не посмертно, но заткнуть бы их нужно. На время. Месяц — идеально.

— Да, — прикусывает губу Арина, — пока дедушка в больнице. А эти… так быстро всё узнали… Вот и пришли по мою душу.

— Забрать хотят, — задумчиво за неё заканчиваю. — У тебя правда больше никого нет?

— Нет, — досадливо мотает головой Арина. — И даже знакомых почти не осталось. Многие из города уехали, а некоторые на другой конец. Да и… у всех свои проблемы. Семьи, дела…

— Почему вы с дедом не озаботились признанием тебя дееспособной?

— Озаботились. Там условия… Официальное трудоустройство. Чужие не берут, а деду взять меня на работу… Никак. Даже если возьмёт, то при его утрате работоспособности нет никого, кто бы вместо него встал на шефство, а мне официально быть своим начальником нельзя.

— Дали бы взятку, всё прошло.

— Дали бы, — опускает глаза Арина, — но к нашей семье у отдела попечителей и опеки сильная тяга и тотальный надсмотр.

— Из-за барахла? — только сейчас начинаю понимать тот самый ушлый интерес, который скорее всего и толкает работников особо тщательно присматривать за Коганами.

— Барахла, — вторит с грустной задумчивостью Аря. Кивает своим мыслям. — Последний раз, когда деду было плохо, меня в приют забрали, а когда мы домой вернулись… Тут был такой погром…

Понятно. Значит, всё-таки за ценностями охотятся.

— Много пропало?

Арина перестаёт быть беззащитной, робкой девушкой, и теперь её взгляд начинает отливать взрослостью. Причём глубокой и опасливо-умной.

— А как думаете?

— Думаю, — небольшая пауза, — у такой очаровательно-проницательной внучки — дед умный и прозорливый. А ещё острожный и наученный жизнью. Всё самое ценное хранит в тайном месте. Возможно в хранилище, в Банке…

— Вот, — скромно усмехается Аря, — а кто к нам забрался, решил, что ценности наверху лежат и их ждут.

Что тоже не лишено смысла. Как вор, по себе знаю, что самые лучше места для тайников и заначек — видное место.

— И что теперь делать? — вновь прикусывает губу мелкая, став опять хрупкой и нежной девчонкой.