— Только это, у Разрушителя лицензии защитника нет, он не прошел обучение, а этот и вовсе новосвершенный.
— Неважно, все равно попадают под сверхов. У Чернышевского я сам показания возьму. Свидетелей опросили?
— Да, есть подтверждения, что стрелок напал первым.
— Личность уже установили?
Парень с готовностью кивает и прикладывает палец к уху:
— Какая информация по стрелку?
Несколько секунд он слушает, затем отвечает:
— Савинов Пётр Владимирович семьдесят восьмого года рождения. Статус операриус, член партии Света, по профессии стоматолог.
— Хм-м-м, — задумчиво тянет Бессонов, — что-то в последнее время слишком много преступников из партии Света. И коллеги из Волгоградской республики жалуются, что у них всплеск нападений. Облучают их там что ли? Или секта какая-то? Надо разбираться.
Вот эта мысль Бессонова мне нравится, цепкий парень и прозорливый. Если ему удастся прижучить светляков — я всеми руками за.
Убедившись, что Вован с Семеном справляются, переключаюсь на Саню.
Она лежит на каталке, над ней склонился медбрат с ножницами, аккуратно разрезает ее блузку.
Несколько секунд он смотрит на живот в замешательстве, затем спрашивает:
— С вами уже работал сверх целитель?
— Э-э, — растерянно тянет Саня, поднимает голову, и сама смотрит на живот — там остался свежий шрам, но открытой раны нет.
«Это я тебя исцелил, — спешу сказать ей, — ты это, заканчивай тут скорее и сваливай. В больнице тебе оставаться небезопасно. Светлые теперь знают про вас с Вовой и в больнице быстро найдут».
— Да! — восклицает Саня. — Меня исцелил Чернышевский, он новорсвешенный. Может, вы тогда меня не будете госпитализировать, раз раны нет?
Медбрат хмурит брови и косится на женщину фельдшера, та поправляет воротник и натянуто улыбается Сане:
— Никак нельзя, девушка. Нужно все проверить, обследовать, а вдруг у вас какой орган задет? Вдруг внутреннее кровотечение? Может ваш новосвершенный вам только сверху зарастил, а там внутри все далеко не так чудесно. Лучше все проверить.
— Но я не хочу в больницу. Можно я напишу отказ? — настойчиво требует Саня.
Фельдшер и медбрат смеряют ее неодобрительным взглядом, переглядываются, затем фельдшер качает головой и говорит:
— Я не могу вас отпустить, Александра. У вас было огнестрельное ранение. Сейчас вы под моей ответственностью. Вас обследуют и, если никаких серьезных повреждений нет, вас тут же отпустят.
Саня шумно фыркает и откидывается обратно на каталку.
«Она права, давай ты лучше проверишься. Убедимся, что все в порядке и тогда уедешь. Я побуду с тобой на всякий случай, а ребята, надеюсь, и сами справятся».
Дальше мы едем в больницу, полчаса ждем, пока угрюмая медсестра заполняет электронный бланк. Все это время я начеку, каждый человек вызывает подозрения, потому что любой: и вон та милая медсестричка, и вон тот озорной мальчуган с перебинтованной коленкой — может оказаться Палачом светляков.
Саню осматривает пожилой врач, отправляет на УЗИ. Там выясняем, что все органы в порядке, а рана практически зажила. После врач задает вопросы про исцеление: кто исцелил, при каких обстоятельствах и как. У Сани не остается выбора, как рассказать, что это Вова ее исцелил. Это, конечно, не есть хорошо, потому что Вова ничем подобным не владеет. Что ж, как-нибудь выкрутимся.
Врач рекомендует полежать пару дней в больнице, но Санек отказывается. Подписываем все бумаги и спешно уходим из кабинета.
Теперь самое сложное. Светляки могли не рискнуть зайти в больницу, а вот поджидать у больницы могут вполне. К тому же Саня выглядит слишком заметно в окровавленной одежде.
«Не спеши выходить, сначала вызови такси», — говорю я ей, пока мы идем к выходу.
— Такси тоже рискованно, — тихо говорит она, — а если Палач за нами проследит, я приведу его прямиком к нам в квартиру. Да и мне домой нужно заехать, переодеться, — она запинается и сокрушаясь, добавляет: — ну да, и тогда я его приведу прямиком к маме. Может позвонить ей и сказать, чтобы уехала на время из города?
«Если есть такая возможность, пусть уедет, — соглашаюсь я. — А по поводу тебя — может лучше тебе где-нибудь спрятаться неподалеку, а я метнусь к ребятам и договорюсь, чтобы тебя забрала Стриж».
Ответить она не успевает. Мы натыкаемся на взгляд мужчины, который смотрит прямо на Саню. Мужчина высокий и крепкий, такому не составит труда голыми руками Саньку напополам переломить. И может быть, мы бы и не обратили на него внимания, но в тот миг, когда Санек появилась в вестибюле, мужик дернулся в нашу сторону и едва заметно ухмыльнулся.
Саню уговаривать не приходится, она тут же разворачивается и со всех ног несется прочь по коридору, сбивая с ног медработников и пациентов.
— Стой! — кричит нам вслед мужик. — Стой, свои!
Какие еще на хрен свои?
Саня забегает в какую-то палату, на нее тут же устремляются взгляды больных. Палата, к слову, мужская.
— Спасите, меня хотят убить! — кричит Санек и бросается к окну под недоумевающие взгляды обитателей палаты.
«Так, только не истери, если что, я использую «Кошмары», — пытаюсь я ее успокоить, паника нам сейчас ни к чему.
Саня долго возится со шпингалетом на окне, этаж первый, вполне себе можем выскочить и убежать. Но шпингалет, как назло не поддается — замазан насмерть краской.
— Давай сюда, под кровать, — окрикивает Санька дедок, призывно приподнимет простынь, свисающую с его больничной койки.
Недолго думая Саня лезет под койку и замирает, дедок спускает одеяло и прикрывает ее. В этот самый миг влетает в палату тот самый мужик.
— Где она? — спрашивает он командирским, зычным голосом.
Мужики все молчат, подает голос дедок, спрятавший нас:
— Какая еще она? Это мужская палата, парень.
— Не лгите! Я видел, как она вбежала сюда. Это моя дочь, у нее с головой непорядок — она больна. Если она здесь, не советую ее прятать. Эй, Александра, выходи, доченька, я тебе не враг, — и странным голосом он произносит еще более странную фразу: — Во славу огня, да низвергнется свет во мрак, я твой защитник, а не палач.
— По-моему, у тебя, парень, и у самого с головой непорядок, — неодобрительно тянет дедок.
Да, фраза прозвучала странно для обитателей палаты. Но не для нас.
— Что это было? — так тихо, насколько это только возможно, спрашивает Саня.
«Кажется, это действительно кто-то из огненного легиона», — озадаченно отвечаю я.
Саня включает пэку и пишет в чате:
«А если это ловушка? Может, он таким образом просто выманить нас желает?»
— Александра, я жду, — продолжает мужик. — Не заставляй меня ползать под кроватями. Нам нужно уходить, пока не явились воины света.
— Что за бред вы несете? — возмущается кто-то из больных.
— Кажется, из психиатрического отделения сбежали, надо санитаров вызывать, — поддерживает его другой.
«Так, еще санитаров нам не хватало, — говорю я. — Давай вылезай. Если это светляк, то я с ним справлюсь».
Саня то ли хныкает, то ли вздыхает, а после выползает из-под кровати.
— Я тут, папочка, прости, что сбежала, — Санек пытается говорить непринужденно, но подрагивающий голос выдает страх.
— У тебя точно все в порядке, девочка? — обеспокоенно спрашивает дедок. — Ты же вся в крови.
— Я поранилась, — говорит Саня, — а папочка привез меня в больницу.
Понурив голову, она двигается в сторону мужика, я же готовлюсь в любой миг использовать «Кошмары».
— Нам нужно быстро уходить, — как только мы приближаемся к мужику, говорит он. — Светлые уже пасутся у входа, уходим через служебный.
— Ты что, действительно свой? — удивляется Санек.
— Да, я Палач огненного легиона, но сейчас не время это обсуждать, — он резко оборачивается, заставляя обернуться и Саньку.
Через весь коридор прямиком на нас несутся мужчина и женщина. Женщина с пистолетом, а мужчина в костюме сверха.