Глава 19
— Бежим! — командует Палач.
Мы срываемся с места и летим обратно в палату. Палач несется к окну и на удивление у него без проблем получается открыть щеколду.
— Выпрыгивай, — распахивая окно, говорит он Сане.
Та быстро подтягивается, запрыгивает на подоконник и выскакивает в окно. Следом за ней выпрыгивает и сам Палач. За ним тянется шлейф сизого по-странному густого, как кисель дыма. Палач прикрывает за собой окно и говорит:
— Это их ненадолго задержит, побежали. Моя машина на углу.
— А что это за дым был? — уже на бегу спрашивает Санек.
— Моя способность. Морок. На четыре минуты это их дезориентирует, все в палате будут думать, что они в лесу среди берез. Твой Иммун здесь?
— Да, он сейчас со мной.
— Отлично, — кивает Палач, — это очень даже отлично.
Он тормозит у черной Нивы, и кивком велит Сане лезть внутрь. Как только мы двигаемся с места, а больница остается позади, он спрашивает:
— Куда везти?
— Мне нужно позвонить маме, — Саня явно обращается ко мне. — Если они уже знают кто я, они будут искать меня дома. Я боюсь, что они могут сделать что-нибудь с ней.
Ответить я не успеваю, так как в разговор влезает Палач:
— Твоей маме в любом случае нужно скрыться. Чтобы достать тебя, они могут взять ее, например, в заложники. Точнее, они наверняка это сделают. Я бы так поступил.
Мы выезжаем на главную трассу, Санек смотрит в зеркало заднего вида — погони вроде нет.
— Может, обратимся в милицию? — говорит Саня. — Они ведь нас преследуют и пытаются убить!
— Нельзя, это против правил, — возражает Палач. — Чем больше мы привлекаем к себе внимания, тем больше лично у нас будет проблем. Это нужно делать только в случаях, когда слишком много свидетелей и иначе никак не поступить. А еще эти... — он на секунду запинается, смотрит в зеркало и продолжает: — у Иммуна будут штрафы и проблемы, потеря способностей и прочая дрянь. Также есть секта ткачей, стоит им только узнать о нас — и снова придется бегать и прятаться. Только ткачи не играют по нашим правилам и им плевать на этапы противостояния. Поэтому тише едем, дальше будем.
Так-с, интересно. Палач знает, по всей видимости, немало, и уж точно больше чем я. И он сейчас рассказал Саньке слишком много того, что я говорить не планировал. Но может это и к лучшему, пора подопечным узнать всю правду. Чтобы впредь между нами не было разногласий.
«Спроси у него, почему он тебя спас? Насколько я помню, это не входит в его обязанности».
— Нет, — возражает Саня, — сначала я позвоню маме и предупрежу об опасности. Только вот — я совсем не знаю, что ей сказать. Она ведь будет волноваться, если я скажу, что мы в опасности. И наверняка она будет много вопросов задавать. Да и с работы ее вряд ли отпустят. Бли-и-ин.
«У нас есть деньги, — говорю я, — купи ей путевку куда-нибудь на курорт. А с работой — ну пусть больничный возьмет».
— Ага! — возмущенно восклицает Саня. — Как все просто у тебя! Билет она может купить только на свое имя. А больничный, даже если возьмет, на работе сразу узнают, что она уехала из Эрэснэр — и будут у нее большие проблемы. И вообще, у нас не так все работает!
— Пусть возьмет больничный, а я ей свою квартиру пока предоставлю. — говорит Палач. — Ты тоже можешь с ней пожить. И остальные.
— У нас уже есть квартира, — отвечает Саня, подумав, добавляет: — правда, там слишком тесно. Съехать оттуда я бы не отказалась. Но это не решает проблемы, что мне сказать маме. Как объясню, почему мы прячемся?
— Здесь я уже не помощник, сами думайте, — говорит Палач.
«Расскажи про Чащовских, — предлагаю я. — Наверняка эта новость была во всех новостях. Ну и легенда у тебя есть — Вова твой парень, он прячется от Чащовских, поэтому и вам на всякий случай лучше залечь».
— Вова — мой парень, — перекривляя меня, говорит Саня, затем скорбно вздыхает: — М-да уж, кажется, другого варианта у меня нет. Хорошо, тогда давайте поедем в НИИ Света и заберем маму. Я попрошу, чтобы она притворилась больной и отпросилась с работы.
— Без проблем, — отвечает Палач и перестраивается в другой ряд, а после сворачивает на повороте.
Затем Саня звонит матери и все объясняет. Я, соответственно, весь разговор слышу. Мать у Саньки еще куда более стрессоустойчивая, нежели дочь. Лишних вопросов не задет, отвечает спокойно и обещает взять больничный к нашему приезду.
Оказывается, в этом мире для этого даже посещать больницу не надо. Достаточно посетить медсестру, которая имеется на каждом крупном предприятии, она проводит осмотр и высылает заключение доктору. А тот уже назначает лечение. Удобно.
Когда мы решаем проблему с Саниной мамой, я напоминаю подопечной:
«Задай ему вопрос».
— Ах, да! — восклицает она. — Леня, который Иммун, спрашивает почему вы меня спасли? Он говорит, вы не должны были этого делать. И вообще, может, имя свое хоть назовете? Не звать же мне вас Палач?
— Можешь звать меня Палыч, а вообще, Егор Палыч — такое имя у этого тела.
— Палач Палыч — забавно, — усмехается Саня. — А тот, кому принадлежит это тело — он где?
— Здесь он, мы с ним лучшие друзья, отличная команда, так сказать. Без него бы я столько не прожил. Но сейчас я руковожу. Да и ты даже не заметишь, если он появится. Как я уже сказал, мы отличная команда — считай, одно целое. Настолько сплотились за двенадцать лет.
«Значит, он из прошлого набора», — задумчиво говорю я.
А Палач Палыч тем временем продолжает:
— А спас я тебя, потому что вижу, что сами вы не справляетесь. И Леня прав, это не моя забота. Но я не хочу, чтобы наша партия еще на двенадцать лет лишилась Иммуна и сильных сверхлюдей. Елецкие не слишком справляются, партия практически умерла. Если так пойдет дальше, там сверху будут и вовсе вынуждены закрыть южный штаб Жизни.
— А что будет, если закроют штаб? — спрашивает Саня.
Палыч отвечает не сразу:
— Для нас это будет значить смерть — физическая и фактическая. А партия Света победит нас на этой части поля боя. Дважды мы уже теряли здесь Иммунов — третий раз будет значить проигрыш. Мы потеряем контроль над данной территорией.
В салоне авто воцаряется мрачное молчание.
Я сам как-то об этом не задумывался, да, в общем-то, и не знал, что если штаб закроют, все огненные двух республик умрут. Могли бы и в правилах это прописать, ну или сам Легат как-нибудь мог бы намекнуть. Так-то это не такая уж и не незначительная информация.
Но хорошо, что объявился Палыч, мне такого человека как он, как раз не хватало. Но расспрашивать при Сане обо всем его я не стал, будет еще время, и лучше поговорить обо всем при личной встрече.
Дальше мы ждем мать Сани, из здания научного института выходит невысокая, стройная женщина с темным каре. Санька очень на нее похожа, просто как две капли воды. Саня ей машет из окна, она спешит к машине, сдержанно приветствует Палыча, а затем они знакомятся. Мать Сани зовут Евой.
Когда Палыч заводит машину, она спрашивает и одновременно кидает в сторону дочери встревоженный взгляд:
— Вы из правоохранительных органов?
— Нет, я из службы безопасности партии Жизни, — отвечает он. — Временно побуду телохранителем Александры. У нас каждый сверхчеловек на счету.
— Сверхчеловек? Партия Жизни? — непонимающе косится Ева на дочь.
— Я не сверхчеловек, — сквозь зубы с укором тянет Санек и виновато улыбается матери:
— Пришлось выйти из партии Света, — оправдывается она. — Так было нужно, потом объясню. И я не сверхчеловек, Егор Палыч напутал. Это Вова, мой парень — сверх.
Ее мать вопросов не задает. Видимо, считает, что такие разговоры не стоит вести при посторонних. Очень сдержанная женщина. Сане есть чему у нее поучиться.
Пока мы едем за город, я решаю проверить ребят.
Перемещаюсь в Семена.
Они уже дома. Семен сидит на кухне и общается с Эллой Стриж. Остальных не видно.
— Кроме тебя это никому не под силу сделать, — говорит Семен. — За моей квартирой следят, мне нельзя появляться дома, а тебе это сделать — раз плюнуть. Приземлишься на крышу, спустишься, я тебе дам ключи, и ты без труда попадешь в квартиру. Дальше нужно в шкафу открыть потайную дверь...