— Ну, не очень, но и в Монгольской республике полно славян и скандинавов. Так что ничего удивительного.
— Что еще? — спрашивает Семен самого себя и бросает взгляд на монитор. — Так. Вы будете беспартийными, якобы из-за частых переездов. Через партию вас проще пробить. Ну а еще, по всей видимости, вы с Михаилом будете родственниками. Миша несовершеннолетний и соответственно не может быть самостоятельным.
— Хорошо, пусть он будет моим сыном, — соглашаюсь я.
Вова и Семен одновременно в непонимании улыбаются.
— Ты не смахиваешь на отца Михи, — качает головой Вова. — Во сколько ты его родил? В десять лет?
— Да, Вова прав, — соглашается Семен. — Максимум на старшего брата тянешь. Я тебе сделаю возраст в районе двадцати двух лет, Мише оставлю его настоящий. А ваши родители якобы погибли в катастрофе. Подходящих погибших без проблем найду в Монголии. А еще на тебя оформлю полную опеку.
— Ладно, пусть так будет, — киваю я. — Что еще?
— Еще статус и рейтинг. Сразу говорю, что пока ставлю вам сервус. До опера лучше медленно и постепенно вести. Ну а когда зарегистрируешь сверхспособности, это уже и не понадобиться. Нужно провести Мишу по школам, оценки выставить, рейтинг по общественной деятельности прогнать. Ну а тебе еще специальность придумать. Пожелания есть?
— Специальность, — задумчиво тяну я и с ностальгией вздыхаю: — Раньше я работал в офисе, а до того и вовсе был профессиональным спортсменом. Но это мне больше не светит, как я понимаю. Так что мне без разницы. Делай, что захочешь.
— Слесарь подойдет?
Не отвечаю, а отмахиваюсь и киваю, потом говорю:
— Ты уж побыстрее заканчивай, да мы поедем с Мишаней и Башню займем.
Семен ответить мне успевает, в разговор вклинивает Вовчик:
— Чащовского сегодня после трех перевозят в СИЗО, мне с утра написал Бессонов. Это будет наш единственный шанс убить его. Потому что уже в СИЗО мы его до суда не достанем. Но зато он вполне себе сможет даже оттуда достать меня.
— Значит, сегодня, — вздыхаю я. — Но, может быть, все-таки успеем с Мишаней занять Башню?
— Не-е-е, — тянет Семен, не отрывая взгляда от голографического монитора. — Тут работы еще непочатый край. Нужно зачистить все следы, рейтинги провести, обучение, оценки... А тебе вообще всю жизнь с рождения создавать. И это все вручную! Это мне возиться два, а то и три дня -не меньше.
— Э-э-э, нет, это слишком долго, — возмущаюсь я. — Быстрее нельзя?
Семен окидывает меня каким-то грустным взглядом, вздыхает:
— Можно, но это мне придется сидеть весь день и всю ночь.
Натягиваю неодобрительную улыбку:
— А у тебя разве какие-то еще дела на сегодня имеются?
Семен снова вздыхает и, понурив голову, бурчит:
— Нет.
— Давай, Сема, — подхожу и подбадривающе хлопаю его по плечу. — Мы в тебя верим! Дерзай!
Затем поворачиваюсь к Вовану.
— Когда точно Чащовского перевозят и откуда?
— Точного времени не знаю, только место. Придется следить. Я собираюсь выезжать прямо сейчас.
— Ну уж нет. Ты не поедешь, — возражаю я. — А если там будут люди Чащовского? Да и твой браслет. Ты забыл? Когда Чащовский сгорит, несложно будет сопоставить твое нахождение рядом с местом преступления. Нет, ты однозначно остаешься.
— Но я должен увидеть, как он умрет! — зло возражает Вова.
— Не должен, — спокойно отбриваю я. — Достаточно самого факта. Ты не будешь подставляться и точка.
— И что? Поедешь сам? — в недоумении спрашивает Вова. — У тебя пэку пока что нет. А если патруль остановит?
Задумываюсь. Я ведь и вправду уже потратил все остолбенение и, если остановят, могут быть проблемы.
— Я поеду с тобой! — заявляет невесть как подкравшаяся сзади Саня.
— И чем мне твое присутствие поможет? — усмехаюсь я. — Да и светляки могут снова объявиться.
— Но мне тоже нужно как-то открыть свою сверхспособность. И насколько я поняла, открываются они исключительно в стрессовых ситуациях. Когда напал Палач, не вышло. Может быть, в этот раз получится?
— Никакой особой стрессовой ситуации не будет, — отвечаю я. — Чащовского выведут, и я его тут же сожгу, а после свалю. Вот и все.
— А если тебя заметят? А если будет погоня?
— Если такое будет, ты мне будешь только мешать, — твердо отвечаю я, на что Санек демонстративно надувает губы и, обиженно вскинув подбородок, уходит.
В комнате на какое-то время повисает тишина, затем я нехотя говорю:
— Возьму с собой Эллу. Она вчера уже отмазала меня от патруля, в случае чего и в этот раз сможет отмазать.
Вова, соглашаясь, кивает, а Семен хмурит брови и косится на меня нехорошо. Сцен ревности мне тут только не хватало.
Отправляюсь на кухню, нахожу Эллу и подзываю взглядом.
— Нужна твоя помощь, — шепотом говорю я. — Нужно чтобы ты меня прикрыла и свозила в одно место.
— Что за дело? — деловито интересуется Элла, от былых обид тут же не остается и следа.
— Поехали, по дороге расскажу, — киваю на выход и начинаю собираться.
Санек без единого слова тоже отправляется в прихожую и демонстративно начинает натягивать кроссовки. Элла косится то на нее, то на меня, явно не понимая, почему у нас такие лица.
— Что?! — возмущенно восклицает Саня. — Я же сказала, что я тоже еду. Осточертело уже прятаться. И ты меня не остановишь, — она с вызовом смотрит на меня.
На лице Эллы появляется заинтересованная ухмылка, ее явно забавляет эта сцена, а точнее, скорее всего, она надеется, что Саня сейчас на эмоциях что-нибудь ляпнет такое, что приоткроет свет на наши тайны.
— Ладно, ты тоже едешь, — вздыхаю я, дабы не провоцировать конфликт и не давать Стриж очередной повод для вопросов.
Ну и раз подопечная рвется в бой, пусть, не связывать же ее. А вдруг и вправду сверхспособность из упрямства откроет?
Глава 22
Выезжаем с Эллой и Саней из дому. Не без удовольствия отмечаю про себя, что светлякам не удалось разузнать, где наша квартира, иначе бы они давно были у нас. Ну или, по крайней мере, наверняка бы терлись рядом. А здесь ни подозрительных машин, ни подозрительных личностей.
— Ну и куда путь держим? — спрашивает Элла, заводя машину.
— Вокзальная восемь. — отвечаю я.
На самом деле называю адрес немного другой. Ну не говорить же, что мне нужно в отделение милиции.
— И что там? — Элла хмурится и косится на меня.
— Да ничего такого, просто нужно заскочить в одно место, — отвечаю как можно будничнее.
Элла переводит взгляд на Саньку в надежде, что она как-то прояснит происходящее, но Саня тоже беззаботно тянет:
— В одно место заскочить, ничего особенного, — улыбается она.
— Ладно, — недовольным голосом тянет Элла и трогается с места, потом добавляет: — Я же все равно рано или поздно узнаю, что у вас происходит. К чему эти игры в тайных агентов?
— А может это и не игры?... — загадочным и зловещим голосом произносит Саня.
Элла одаривает ее ядовитой улыбкой:
— Ну да, ну да, австралийские разведчики. А Миша, по всей видимости, ваш командир?
— Именно, — продолжает эту игру Санек. — Он на самом деле не ребенок. Он метаморф, может принимать любой облик, и никто никогда не видел, как он выглядит на самом деле. Может быть, он старик, а может вообще женщина? Никто не знает.
Элла с подозрительностью косится на Саню. Она так убедительно заливает, что Элла, кажется, начинает сомневаться, что Санька шутит.
— Вы же точно не вражеские разведчики? — Элла поворачивает на меня настороженный взгляд, но, заметив насмешку, тут же тихо материться и вопросов по этому поводу больше не задает.
Мы доезжаем до места.
В моих планах оставить девчонок здесь, пройти пару улиц до отделения и где-то засесть, чтобы издалека наблюдать. Конечно, рискованно отираться у отделения без пэку, как и рискованно то, что я могу напороться на Бессонова, который меня может узнать. Но что еще остается?